— Какой — тебе известно?
— Если говорить о составе и назначении — нет, не известно. Но я знаю, что продукт этот где-то пользуется серьезным спросом, и, видимо, его производство тут окупается, иначе никто не стал бы вбухивать деньги в эту систему, даже на глазок видно — очень серьезные деньги. Ну так вот, если подвернулся удобный случай, почему бы не совершить налет, не захватить транспорт, залитый этим продуктом по самые горловины, и не продать его за очень приличную сумму? Только не уверяй меня, что генералам Службы деньги не нужны: они всем нужны, и чем больше, тем приятнее. И это вовсе не эксцесс под влиянием мгновенных импульсов: все готовилось заранее. Каким-то образом завербована дама из здешней безопасности. С ее помощью сюда проникают — пусть под видом задержанных — твои люди. В нужный миг ты появляешься, они высвобождаются — и пошла писать губерния. Правдоподобно, не так ли?
— Очень логично, — восхитился Иванос, — браво. Но позволь мне выступить в роли критика.
— Ты вправе.
— Спасибо. У меня всего несколько замечаний. Первое: для обоснования твоей версии тебе придется доказать, что я — непроходимый глупец, чего обо мне до сих пор не говорили даже недоброжелатели. Докажешь?
— А при чем тут…
— Моя глупость? Вот хотя бы: задумывая этот, как ты сказал, налет, я ни с того ни с сего забрасываю на будущее место действия двух толковых, давно испытанных агентов, которые в замысле не участвуют и ни о чем не предупреждены. Зачем я это сделал — можешь просветить меня? Чтобы испортить себе жизнь?
— Тебе лучше знать — зачем. Ты ведь пытался меня к чему-то подключить. А когда мы отказались — решил добиться своего не мытьем, так катаньем. Полагая, что здесь — в одиночестве, без оружия, даже без корабля — мы станем куда сговорчивее и поддержим тебя в чем угодно.
— А ты поддержишь меня в чем угодно? И Лючана тоже?
— Ты же знаешь, что нет.
— Вот именно — знаю. Чего же стоит твое рассуждение?
— Ну, пусть так, у тебя не было такого умысла. Но людям свойственно ошибаться. И на старуху бывает проруха — даже если бабушка в высоких чинах.
Помолчав минуту, Иванос сказал:
— Ра, мы тут очень интересно разговариваем, и я с удовольствием еще поупражнялся бы на эту тему часок-другой. Я не отказываюсь и готов продолжить — но не сейчас, а дома, на Теллусе, за хорошо накрытым столом.
— Уклоняешься? — прищурилась Лючана.
— Нет. Но хочу сэкономить время, потому что его у всех нас мало.
— Почему же? — не согласилась она. — Сейчас приближается отлив, то есть для этого мира — большая сиеста.
— Нет. Но хочу сэкономить время, потому что его у всех нас мало.
— Почему же? — не согласилась она. — Сейчас приближается отлив, то есть для этого мира — большая сиеста. Двигаться нельзя, самое время — поговорить.
— Объясню, для чего время нужно именно сейчас. А чтобы все поставить на свои места, предлагаю мою версию происходящего, основанную на фактах, которых у вас нет. Я вам сообщу их — тогда и сможете судить о моих действиях, и обо всем прочем. Постараюсь изложить покороче. Идет?
— Лю, как ты думаешь?
— Ну дай ему поговорить, а то совсем задавил начальника.
— А он здесь не начальник, тем более для нас. Ходил, правда, в друзьях, но после того, как ввязал нас в эту историю, стал таким стеснительным — даже показаться в своем облике не решался.
— Нет, — возразила Лючана, — это у него профессиональное. Ладно, генерал, мы тебя внимательно слушаем.
— Ах, ваша доброта меня трогает! — проронил Иванос с явной насмешкой. — А теперь настройтесь на серьезный лад, потому что на деле обстановка куда круче, чем вам представляется.
— Лю, — сказал я, — сожми губы и надуй щеки. Иначе он серьезности не мыслит. Ну, давай, генерал, и попутного тебе ветра.
5
«Лейтенанту — Тавров. Срочно. Сообщаю: эскадрильей получен приказ атаковать ПЗБ и любым способом проникнуть под купол. Перехватчикам дана команда: импульсами средней мощности взломать технический вход, пристыковать к нему один из кораблей, остальным пристыковываться к направляющему, образуя свободный проход для всех экипажей. Таким образом люди числом не менее тридцати проникнут под купол. Операция начнется через десять минут».
«Таврову — лейтенант. Ваш перехватчик должен стать направляющим. Пристыковывайтесь, но не стреляйте: откроем сами. Одновременно заварите ваш кормовой люк, чтобы остальные корабли не смогли использовать вас в качестве переходника. О происходящем докладываю шефу».
«Иванос! Шеф! Отзовись. Срочно!»
— Что за паника? — недовольно прервал Иванос свою лекцию. — Что стряслось? Шеф слушает, лейтенант. Докладывай.
«По команде Главной базы эскадрилья предпринимает штурм ПЗБ силами тридцати человек. Цель не очень понятна. Приняла меры для замедления их атаки. Какие будут указания?»
— С чего это они вдруг? — вслух подумал Иванос. — Хотя… Ра, оттуда по магистрали можно добраться до нас?
— Ты же добрался!
— Справедливо… Против тридцати хорошо вооруженных нашим не выстоять. Разве что какое-то время. Но это не решение вопроса. Перехватчики…
Ага. Ну что же, раз они так… Алло, лейтенант! Думаю, мне удастся отвлечь корабли вместе с их экипажами от купола. В самом скором времени. А пока — держитесь.