— Разумеется, максимат, — согласилась она.
— Когда говорит женщина, — произнес генерал-максимат медленно, как бы задумчиво, — всегда есть вероятность того, что она лишь выдает желаемое за действительность: женщины нередко смешивают фантазии с реальностью. Так вот, я хочу более или менее ясно обрисовать вам вашу нынешнюю ситуацию, чтобы стало понятным, что лежит сейчас на весах.
Маха кивнула, чувствуя, как все внутри резко и болезненно сжимается.
— На этот момент, — продолжал генерал-максимат, — вы кругом виноваты. И то, что вы не выполнили задания, не доставили нам не только самого разыскиваемого, но и сколько-нибудь полезной информации, — вовсе не главный ваш проступок.
— Но, генерал-максимат, честное слово, я не представляю…
Маха перебила начальника, как это позволяют себе женщины, уверенные в том, что их обаяние дает им право на такие вольности.
— Молчать!
Слово было как глыба льда, и Маха умолкла на полуслове.
— Главная ваша вина, и строго наказуемая, в том, что вы дали слишком много излишней информации ему! Важной информации! Основополагающей!
— Максимат, честное слово…
— Молчать, я сказал! Неужели вам самой не ясно? Нужны пояснения? Пожалуйста. Уже сам ваш визит туда наверняка дал ему понять, что он имеет дело с представителями великого мира: общества, в котором обитают люди с таким уровнем развития, каким обладаете вы, а не эмигранты с каких-нибудь окраинных мирков. Уже одно это насторожит его — и его хозяев. Но в этом я вас не виню: в конце концов, все мы понимали это, когда принимали решение. А вот дальнейшее целиком на вашей совести. Молчать! Вы сказали ему что-то о его партнерше — следовательно, упомянули и о базе, на которой все мы сейчас находимся? Отвечайте.
— Право же, я не помню…
— Значит, сказали. И еще раз вернулись к этому, назначая свидание. Верно?
— Н-ну…
— Ясно. А когда он отказался, предложили встретиться на дне, если я вас правильно понял?
— Ну да. Потому что иначе…
— А как по-вашему, люди имеют привычку устраивать прогулки на глубине самое малое в полтораста метров? Без современного снаряжения?
— Ну… Вообще-то это он сам намекнул на такой вариант.
— Но вы согласились?
— А что оставалось?
— Так вот. Любой мало-мальски опытный разведчик уже из того, что вы ему выложили, не затруднится сделать правильные выводы об истинном уровне развития Ардига. А ведь это и есть то, зачем его сюда забросили: не для оккупации же и не для диверсий: даже для этого прислали бы команду. Он прилетел за информацией. И он ее получил. Мы, конечно, приложим все усилия, чтобы он не смог довести ее до сведения своего начальства — ни по связи, ни тем более лично. Но полной гарантии никто дать не может. Если ее получат там, где не следует, для нас настанут весьма нелегкие времена, объяснить почему?
Маха покачала головой. Она и сама представляла, какие могут прийти времена.
— Обстановка, — продолжал максимат все таким же отчужденно-холодным тоном, — заставляет нас быть суровыми.
— Обстановка, — продолжал максимат все таким же отчужденно-холодным тоном, — заставляет нас быть суровыми. Уже того, что вы натворили, достаточно, чтобы без дальнейшего разбирательства вынести вам приговор по Уставу нашей Системы. Вы понимаете, что это значит.
Это не было вопросом; и она отлично понимала смысл угрозы. Смертный приговор — вот о чем он предупреждал. Маха вдруг ощутила под ногами ту же неверную тропу, по которой не так давно ушли без возврата люди, проспавшие первую посадку на Ардиг чужого корабля. Этого самого корабля, кстати. Маха кивнула в знак того, что все понимает так, как и следует.
— Так вот, — сказал максимат. — Теперь подумайте, прежде чем ответить. Если все, что касается свидания, вы придумали — скажите это сейчас. Обещаю: вы будете в таком случае наказаны, но не столь строго, как я вам только что намекнул.
«Он называет это намеком!» — невольно подумала Маха.
— Если же это действительно так, — заявил в заключение генерал-максимат, — то мы, конечно, воспользуемся этим. При вашем участии, разумеется. И если все пройдет успешно, постараемся побыстрее забыть о ваших промахах. Как будто их и не было.
«Как же, как же, — вновь подумала она. — У нас ничего не забывают ни на миг. Память — наша сила, как любит повторять сам же максимат».
— Я все отлично поняла, генерал-максимат, — ответила Маха. — Нет, можете быть уверены: все обстоит именно так, как я вам только что доложила.
— Если вы договорились о встрече, то, надо полагать, условились и о времени?
«Куй железо, пока молот в твоих руках!»
— Разумеется.
— Где место встречи — далеко от Базы?
— В четырех милях. Вероятно, корабль, который мы ищем, тоже прячется где-то в том районе.
— Думаете? Почему же мы его не видим? Хотя… Когда же?
Маха посмотрела на часы. Нахмурилась:
— О, я и не думала, что уже… Мне пора собираться, максимат. Если выйду в воду не позже, чем через двадцать минут, то как раз успею.
— Что же вы медлите?
— Жду, за мною ведь наверняка пойдут люди?
Генерал-максимату хотелось сказать откровенно: «К сожалению, мы теперь не можем полагаться исключительно на ваши способности. Так что в вашу задачу входит только вытащить его. А брать будут люди, более в этом преуспевающие».