— Они рвутся к ядерному оружию! — прошелестел побелевшими губами Кочубинский, ознакомившись со списком.
— Вы уверены?
— Полной уверенности, конечно, нет, но ведь и список у вас, как я понимаю, не весь.
— А что? — сказал Василий.- Украдут бомбу, врежут ею по американцам, те в долгу не останутся… Взлетит на воздух не только планета, но и Дорога гельфов!..
Предположение Кочубинского, поддержанное Василием, не лишено было здравого смысла.
.
Предположение Кочубинского, поддержанное Василием, не лишено было здравого смысла. Судя по всему, майор Конторы гнал волну не с бухты-барахты. Правда, он категорически отказался пояснить, почему пришел к выводу о ядерной бомбе, заявив, что не может разглашать государственную тайну. Я и не настаивал, поверив сотруднику земной Конторы на слово. Дело, абсолютно очевидно, принимало скверный оборот и могло завершиться самым нелепым и трагическим образом. Трагическим не только для Земли, но и для Вселенной.
— Вы не пробовали намекнуть вышестоящим товарищам, что с генералом Беловым не все в порядке?
— Пробовал,- хмуро отозвался Кочубинский.- В ответ мне тоже намекнули, что у меня проблемы со здоровьем. Порекомендовали отдохнуть… Если я сунусь с тем же опять, то выводы будут сделаны соответствующие. Не говоря уж о том, что о моих сомнениях непременно сообщат лжегенералу… Ну не укладывается у моих руководителей в голове, что на белом свете могут существовать инопланетяне! В крайнем случае они способны поверить в летающую тарелку. А все ваши пентаграммы, переходы через пространство и время — для них не более чем признаки прогрессирующей психической болезни!.. Такое в силах понять теперь лишь один руководитель — настоящий генерал Белов. Вам что-нибудь известно о его судьбе?
Увы, ничем существенным майора Кочубинского я порадовать не мог. Калидис, правда, принес письмо от моего брата Алекса Оливийского, вселившее в нас некоторую надежду. Ею я и поделился с офицером Конторы.
— Он что же — заслал Федора на другую планету? — поразился Кочубинский невероятным зигзагам в судьбе своего сотрудника Крюкова (он же Фреди Крюгер, он же Вампир).
— В лице Крюкова мы имеем дело с профессионалом? — в свою очередь спросил я.
— Разумеется,- вздохнул Кочубинский.- Но мы готовили его для земной деятельности. Не уверен, что он справится, попав в совершенно необычную обстановку. Перемещения с планеты на планету наверняка плохо отражаются даже на здоровых людях.
— Все когда-нибудь начинают… — философски заметил ветеран межпланетных путешествий Василий Щеглов.- Ничего с твоим Крюгером не случится, Кочубинский…
На всякий случай мы с Василием объехали потенциальных клиентов — благо, их адреса были помечены в составленном лже-Беловым списке. Иные из них находились под бдительной охраной. К сожалению, земные сторожа вряд ли способны справиться с инопланетными магами. По крайней мере мы с Василием на пару могли бы без труда выкрасть из-под носа накачанных коротко стриженных молодых людей любого из перечисленных в списке субъектов. Для этого нам всего лишь требовалось поставить барьер невидимости.
— Прямо скажу, у Усладова большие шансы на успех! — покачал головой Щеглов.- Своих десятерых мы с тобой можем защитить, но об остальных-то ничего не знаем…
Спорить с Василием было трудно. В сложившейся патовой ситуации даже мой оптимизм дал изрядную трещину. Я сгоряча предложил в открытую атаковать офис Усладова, а там — будь что будет! Но понимания у своего рассудительного брата не встретил.
— А кто тебе сказал, что Усладов станет с нами драться? У него в этом городе наверняка есть потайные углы. Операцию он готовит давно и легко сумеет избежать прямого столкновения, если сочтет его для себя невыгодным.
— Что ты предлагаешь?
— Предлагаю подождать вестей от Федора Крюкова. Кочубинский прав: нам нужен генерал Белов, ибо он единственный из земных начальников глубоко вник в проблему. Утро вечера мудренее. Время у нас еще есть.
Пришлось согласиться с Виком.
Пришлось согласиться с Виком. Умение терпеть и ждать входит в набор качеств, необходимых Герою и резиденту. Сон мой, правда, крепче не стал, а пробуждение и вовсе наступило гораздо раньше поло-женного срока благодаря звонку Аркана Кенара. Ночной агент выбрал не самое удачное время для доклада — пять часов утра! Я собирался послать его подальше, но вовремя вспомнил, что у Кенара работа специфическая, и в его голове, скорее всего, давно перепутались день и ночь, а понятие о режиме работы нормальных людей, включая резидентов, начисто отмерло. Пока агента Кенара можно было отметить разве что за старательность и за стремление побыстрее отработать полученный гонорар. Похвальное, конечно, качество, но недаром же местное население придумало и часто употребляет выражение «заставь дурака богу молиться — он и лоб расшибет».
— Среди личного состава ночного клуба,- докладывал скороговоркой Кенар,- агентов порков практически не обнаружено.
— Что значит — практически? — удивился я.
— Есть некоторые сомнения по поводу двух дур: одна посчитала Онегина любовником Анны Карениной, из-за которого та бросилась под поезд; другая назвала Печорина декабристом… Думаю, это у них от недостатка образования. «Мы все учились понемногу…» Лучше классика не скажешь.