В данном случае я со Щегловым был согласен. Тысяча лет в волчьей шкуре — не фунт изюма: без последствий для организма такие метаморфозы не проходят. Не знаю, как там обезьяны эволюционировали до человеческого состояния и возможен ли обратный процесс, но, боюсь, с оборотнями дело обстоит куда сложнее. Для них и человечья и волчья сущности — вполне естественны. В свое время нам с Виком пришлось иметь дело с оборотнями — правда, не на Земле, а на планете Зла: удовольствие, прямо скажу, ниже среднего.
— А сколько под твоей рукой оборотней? — прищурился в сторону Соловья Вик.
— Триста рыл! — гордо отозвался Степаныч.- В смысле, признанных бойцов… Последняя битва с Кукарием нас здорово подкосила. И пополнения ждать неоткуда: после исчезновения Кощеева замка счет наших жизней пошел на десятилетия.
Соловей вздохнул и пригорюнился. Я ему не то чтобы сочувствовал, но понимал: жили-жили — и тут нате вам! Тысячелетний забег обернулся конфузом. Да, путь проделан немалый, но публика не спешит приветствовать финиширующих. Цветы, возможно, и будут, но скупо — на могилы… А предъявлять претензии некому, ибо для зла такой исход — закономерен.
Соловей-разбойник, который, несмотря на многовековой опыт злодея, все же был далеко не глупым и не до конца испорченным существом, это понимал. Возможно, даже рассчитывал прожить последние десятилетия если и не безгрешно, то не во зле… Во всяком случае у меня были основания думать именно так, иначе я бы не стал помогать одному из ближайших подручных Кощея Бессмертного, своей жалкой участью и заслуженной смертью доказавшего, что зло в этом мире хоть и торжествует иной раз, но случайно и не навсегда.
— Есть работа для твоих оборотней, Соловей,- сказал Вик.- Работа опасная, чреватая смертью. Зато служить они будут вселенскому благу, а не Кощееву злу.
— Оплата? — вскинул бровь Соловей.
— Сдельно-премиальная,- усмехнулся Вик.
Должен вам сказать, что мой брат изменился за последние два с половиной года. От простодушного мальчишки, прибывшего на Землю для бракосочетания с местной красавицей, мало что осталось. Он здорово подрос за это время, раздался в плечах, но меня особенно в нем изумляло появившееся откуда-то умение хранить тайну! Нет, болтуном Вик и раньше не был, зато любил резать правду-матку в глаза, не считаясь иной раз со здравым смыслом и не признавая военных хитростей, которые так помогают Героям в борьбе с нечистой силой.
Возможно, причиной внутренних перемен, случившихся с моим братом, стали суровые годы брака.
В том смысле, что говорить женщине правду в глаза — себя не жалеть! Не родилась еще такая Евина дочь, которая правду предпочла бы комплименту. Так что каким бы правдорубом ты ни явился на свет, хочешь нормальной семейной жизни — будь добр соответствовать общепринятым стандартам! Я, кстати, в том числе и по своей семейной жизни сужу… А Вику и вовсе досталось такое сокровище, с которым ухо следует держать востро постоянно, не полагаясь на природное паррийское обаяние… Впрочем, земляночки, похоже, все такие.
— И куда ты собираешься переправить оборотней? — спросил я у брата.
— На Эборак. К барону Гилрою.
На Эбораке мне бывать не приходилось, но я много слышал об этой планете. Расположена она на окраине Светлого круга и на перекрестке цивилизаций. А окраинные планеты — это практически всегда особый статус и весьма сомнительная слава…
Эбораку в этом смысле особенно повезло. Население его пользовалось столь дурной репутацией, что в Высшем Совете не раз возникал вопрос об исключе-нии планеты из реестра Светлого круга. В вину эбо-ракцам ставились не только разбой на дальних и ближ-них планетах (пусть даже и Темного круга!), но и поощрение черной магии и связанных с нею темных культов… Спасало Эборак только то, что аборигены при всем своем буйном нраве ни разу не изменили Светлому кругу в критические моменты, которых в истории существования человеческой цивилизации хватало, и всякий раз грудью встречали наших многочисленных врагов…
Что же касается барона Гилроя,- это был такой фрукт, при упоминании имени которого в Высшем Совете половину просвещеннейших непременно хватил бы кондратий, выражаясь колоритным языком Василия. Помню, в раннем детстве — лет этак пятнадцать назад — я любил слушать песни своей няньки Эни, героем которых выступал именно Гилрой. Доброхоты про таких говорят — «личность противоречивая», а недоброжелатели — «сволочь, каких поискать»… Эни родом была с Эборака и принадлежала к числу доброжелателей хитроумного и коварного барона. Я же по сию пору считаю, что если кого-то и следовало отправить в Тартар, то как раз Гилроя — вместе с его многочисленной дружиной, которую Вик вздумал вдруг укреплять неизвестно для какой надобности волками-оборотнями Кощея Бессмертного.
— А когда ты успел познакомиться с Гилроем? — спросил я у Вика.
— Подвернулась с полгода назад одна оказия,- пожал плечами мой скрытный брат.
Я так и знал, что Вик приперся на Землю неспроста. То есть предлог у него, конечно, был, но не исключено, что имелось и поручение короля Парры, который нес персональную ответственность и перед Высшим Советом, и перед всем Светлым кругом за ситуацию на границах нашей цивилизации.