Судя по всему, Степаныч набирал сотрудников для казино и варьете, которых он наоткрывал по городу чуть ли не полтора десятка. Конечно, он мог бы без труда укомплектовать их исключительно нечистой силой, но, обладая большим опытом, отлично понимал, что долгое время жившие в изоляции существа будут слишком бросаться в глаза окружающим своим нестандартным поведением. Так что не худо разбавить их коренными москвичами, которые заодно цивилизуют его подручных.
Соловья-разбойника я застал в трудах и заботах. Здесь же находился и Василий, который, похоже, окончательно махнул рукой на свою шоферскую профессию, захваченный стихией шоу-бизнеса целиком.
— Так дело не пойдет! — сказал Щеглов, пожимая мне руку.
— Это черт знает что! Должны же быть какие-то правила приличий!
— Да откуда приличия в стриптиз-баре?! — возмутился в ответ Соловей.- Ты все-таки соображай, что городишь!
Словом, самые обычные производственные проблемы занятых большим делом людей… Я не стал в них вникать, поскольку у меня и своих забот хватало. Тем не менее упросил Степана Степановича посмотреть моих новых знакомых, а если обнаружится хоть капля таланта, то зачислить в штат Аркана Кенара и Фреди Крюгера.
— Это который Крюгер? — почесал затылок Соловей.- Вампир, что ли?
— Нам только голливудского придурка с улицы Вязов не хватало! — вздохнул Василий.- Полный комплект будет!
— Не люблю вампиров… — покачал головой Степаныч.- В Кощеевом царстве завелось как-то десятка полтора кровососов — едва вывели их потом!.. Они ведь заразные к тому же. Сам Кощей их тоже терпеть не мог. Уж коли угораздило тебя умереть, так спи спокойно и не мешай живым на их нелегком поприще… А этот — в шоу-бизнес полез!
— Ну ты даешь, Степаныч! — заржал Щеглов.- Он ведь наверняка вампир липовый. Видимость одна… Какой-нибудь актер погорелого театра… Ладно, Никита, зови.
Прослушивание претендентов на сладкую жизнь проходило в небольшом зальчике с подиумом, где стоял концертный рояль и уныло торчали микрофоны. Зрителей, естественно, не приглашали. В приемную комиссию, кроме Соловья и Василия, затесался еще какой-то субъект. Я и не узнал его сразу и был ошарашен, когда Степаныч назвал незнакомца Жабаном.
— А что я говорил? — хмыкнул в ответ на мое потрясение главарь нечистой силы.- Квалификация, Никита, это тебе не фунт изюму! Был Жабан — да весь вышел. Перед тобой — старейшина российской эстрады Жабаненко Макар Терентьевич собственной персоной!
— И что, есть соответствующие документы?
— А как же? — удивился Соловей.- У Макара Терентьевича почти сорок лет трудового стажа. Правда, работал он исключительно в провинции… Но, в конце концов, столичные подмостки не всем с первого захода даются. Многие так и усыхают в каком-нибудь Конотопе, который теперь и вовсе в другой державе находится.
«Уроженец» Конотопа вытирал носовым платком обширную лысину и щерился в мою сторону великолепными зубами. Кожа его лица была розоватой — как у молочного поросенка. Лишь при очень большом старании сквозь нынешнюю благообразную внешность угадывались черты прежнего Кощеева любимца… Все-таки до чего же ловко умеет маскироваться нечистая сила! Встретил бы на улице — и внимания не обратил. Самый обычный полноватый столичный дядька преклонного возраста, каких вокруг пруд пруди.
— Я тебя умоляю! — всплеснул руками Василий при виде моих новых знакомых.- Аркадий Канарейкин! Какие люди в Голливуде!.. Это ты, что ли, у нас вампир?
— Здорово, Щеглов,- не остался в долгу круглолицый весельчак.- От продюсера слышу!
— Не груби старшим,- остерег Кенара Василий.- Перед тобой мэтры жанра — Степан Степанович Соловьев и Макар Терентьевич Жабаненко. Постарайся не осрамиться!
Мне выступление Кенара и Крюгера понравилось. Хотя, конечно, и мотивчик у песенки был незамысловатый, и исполнение не блистало вокальными излишествами… Впрочем, могло быть и хуже.
— В Большой театр я бы вас, ребята, не взял, а для ночного клуба — сгодитесь! — солидаризировался со мной Василий.
— Может, их все-таки лучше по утрам использовать? — поморщился Степаныч.
— Может, их все-таки лучше по утрам использовать? — поморщился Степаныч.- У вампиров, говорят, активность к ночи возрастает.
— Я тебя умоляю, Степаныч, при чем здесь вампиры? — возмутился Василий.- Я Канарейкина знаю как облупленного. Он Щуку закончил, а туда вампиров не берут!
— А второй? — продолжал сомневаться Соловей.- Который Крюгер? Вид у него мрачноватый.
Мне лично сомнения Степана Степановича насчет партнера Аркана Кенара не показались такими уж беспочвенными: Фреди Крюгер мало походил на артиста — я на эту братию насмотрелся за последний год… С другой стороны, ничего потусторонне-кладбищенского в нем тоже не чувствовалось. Пусть я не большой специалист по вампирам и никогда их прежде не встречал, тем не менее мнение свое высказал — в пользу только что выступившего дуэта.
— Взять можно,- сказал Жабан-Жабаненко.- Но к Крюгеру следует присмотреться: если начнет слишком откровенно проявлять противоестественные наклонности, уволим его в два счета!..
К слову сказать, дикция у Жабана хоть и улучшилась с переменой внешности, однако не столь разительно, как хотелось бы. Специфический голос его продолжал походить на кваканье — впрочем, не раздражавшее окружающих, а скорее вызывавшее комический эффект, как нельзя более подходивший «легенде» мэтра. Ибо Макар Терентьевич числился в мастерах разговорного жанра.