— Посмотри на Гордона Прескотта, — сказал Нейл Дьюмонт, — он заполучил премиленькую монополию на проектирование жилых домов и почтовых павильонов. Посмотри на Гэса Уэбба — примазался к шайке вымогателей и прет напролом.
Китинг не отвечал. Нейл Дьюмонт высказывал вслух его собственные невысказанные мысли; он знал, что скоро ему придется столкнуться с этими проблемами лицом к лицу, но хотел, чтобы это случилось как можно позже.
Он не хотел думать о Кортландте.
Кортландт был государственным проектом жилой застройки в Астории, на берегу Ист-Ривер. Этот проект задумывался как гигантский эксперимент возведения домов с максимально низкой квартирной платой, эталон для всей страны, для всего мира. В архитектурных кругах этот проект обсуждался больше года. Были выделены необходимые средства, было выбрано место — но не архитектор. Китинг не мог признаться даже себе, как сильно хотел получить этот подряд и как мало у него было шансов.
— Послушай, Пит, давай называть вещи своими именами, — сказал Нейл Дьюмонт. — Мы обречены, приятель, и ты это знаешь. Может, продержимся еще год-два благодаря твоей репутации. А потом? Это не наша вина. Просто частное предпринимательство умирает, и эта тенденция крепнет. Это исторический процесс. Волна будущего. Так что нам следует найти свою доску для серфинга, пока у нас еще есть время. И такая хорошая, крепкая доска есть и ждет парня, который достаточно сообразителен, чтобы схватить ее, Кортландт.
Вот он и услышал свою потаенную мечту высказанной вслух. Почему же это слово прозвучало как приглушенный удар колокола, как будто именно этот звук открыл последовательный ряд других, которые он не в силах будет остановить?
— Что ты имеешь в виду, Нейл?
— Кортландт.
Почему же это слово прозвучало как приглушенный удар колокола, как будто именно этот звук открыл последовательный ряд других, которые он не в силах будет остановить?
— Что ты имеешь в виду, Нейл?
— Кортландт. Эллсворт Тухи. Ты знаешь, что я имею в виду.
— Нейл, я…
— Что с тобой случилось, Пит? Все ведь смеются. Говорят, что, если бы кто-нибудь из них был любимчиком Тухи, как ты, они бы заполучили Кортландт вот так. — Он легонько щелкнул своими ухоженными, наманикюренными пальцами. Никто не понимает, чего ты ждешь. Ты же знаешь, что именно наш друг Эллсворт держит в своих руках этот проект.
— Неправда. Не он. Он ведь не занимает никакой официальной должности. Он никогда не занимает официальных должностей.
— Кого ты обманываешь? Все, кто что-нибудь значит, в каждой конторе, — его парни. Будь я проклят, если знаю, как ему удалось пристроить их туда, но он это сделал. Что с тобой, Пит? Ты что, боишься попросить Эллсворта Тухи об одолжении?
Вот оно, подумал Китинг, теперь отступать некуда. Он не мог себе признаться, что боится о чем-либо просить Эллсворта Тухи.
— Нет, — сказал он тусклым голосом. — Я не боюсь, Нейл. Я… Ладно, Нейл. Я поговорю с Эллсвортом.
Эллсворт Тухи в домашнем халате полулежал на диване. Тело его имело форму небрежно написанной буквы X — он закинул руки за голову, положив их на спинку дивана, широко разбросал ноги. Халат был шелковый, разрисованный фирменным знаком пудры Коти — белые пуховки на оранжевом фоне; это выглядело дерзко, весело и в высшей степени элегантно из-за полнейшей нелепости. Под халатом была помятая фисташкового цвета пижама, штанины которой болтались на тонких ногах.
Как это похоже на Тухи, подумал Китинг, такая поза среди строгой утонченности гостиной; единственный холст известного художника висел на стене за спиной Тухи, все остальное напоминало монашескую келью; нет, продолжал думать Китинг, скорее прибежище короля в изгнании, презирающего демонстрацию материального благополучия. Глаза у Тухи были добрые, чуть насмешливые, ободряющие. Он сам поднял телефонную трубку и сразу же назначил встречу. Китинг подумал: «Как приятно встречаться вот так, неофициально. Чего я боялся? В чем сомневался? Ведь мы старые друзья».
— О Господи, — произнес Тухи, зевая,- иногда так устаешь! В жизни наступает момент, когда неудержимо хочется расслабиться, подобно самому отъявленному лентяю. Я пришел домой и почувствовал, что больше ни минуты не могу оставаться в своей одежде. Почувствовал себя как окаянный крестьянин, все тело чесалось, я просто должен был раздеться. Ты ведь не возражаешь, Питер? С некоторыми просто необходимо быть в форме, но с тобой такой необходимости нет.
— Конечно, нет.
— Через некоторое время, пожалуй, приму ванну, ничего нет лучше горячей ванны, чтобы почувствовать себя тунеядцем. Ты любишь горячую ванну, Питер?
— Ну… да… возможно.
— Ты толстеешь, Питер. Скоро на тебя будет противно смотреть в ванне. Полнеешь, а выглядишь осунувшимся. Это плохое сочетание. Совершенно неэстетичное. Толстяки должны выглядеть счастливыми и веселыми.
— Я… У меня все в порядке, Эллсворт. Только вот…
— У тебя всегда был веселый нрав. Не теряй его. Людям будет скучно с тобой.
— Я не изменился, Эллсворт. — И вдруг произнес с особой силой: — Я действительно совсем не изменился. Я такой же, как и тогда, когда проектировал здание «Космо-Злотник».