Теперь Грива знал, кто пришел в мир иллюзорного будущего, сотворенный пентагоновскими умниками.
Теперь Артём знал это совершенно точно. Но, увы, он понятия не имел, что делать с этим знанием. И не знал никого, с кем мог бы им поделиться.
Кроме Даши.
— Я тебя спасу, девочка, — пробормотал он по-русски. — Еще не знаю как — но спасу.
— Не меня — нас, — тоже по-русски ответила Даша. Это было так естественно — слышать, как его любимая говорит на его языке, что Грива почти не удивился.
— Нас, — согласился Артём. — Только пожалуйста, говори на своем языке. Нас не должны понимать чужие.
— А на каком языке я говорю? — удивилась Даша. И Грива понял, что ошибся. Даша и говорила на своем языке. Ему показалось.
— Дашенька…
В словах не было необходимости. Они понимали друг друга без слов. Больше, чем понимали. Артём чувствовал то же, что и тогда, в Реке. Нечто третье. Нет, не третье. Оно не участвовало в их единении. Оно было его основой. Как тогда… Нет, по-другому. Совсем не так. Не было страха. Не было желания выжечь огнем леденящий холод чужого. Здесь оно было своим.
«Потому что здесь — мой дом, — подумал Грива. — Звезды, под которыми я родился».
А как же Даша?
Но когда, открыв глаза, Артём посмотрел на ее лицо, то понял: ее дом — тоже здесь. Будет здесь, когда родится их сын. Если родится…
На краткий миг перед Гривой открылось будущее. Страшное будущее, наполненное войной и огнем… И сравнительно мирное: без пылающих континентов, но тоже страшное, беспощадное к Хранителю Равновесия, который не справился…
«Не надо меня пугать! — мысленно произнес Артём, обращаясь к Тому, кто грезил в его мозгу. — Я и так напуган до смерти!»
Это была правда. Но еще он знал, что страх — не беспределен. Где-то там, за его границами, таится понимание. И для того, чтобы выйти за эти границы, ему нужна Даша. Вся. Полностью.
Но сейчас это невозможно.
Где-то там, по ту сторону стекла — специальный координатор Хокусай. И тщедушный «умник» за консолью. И «глазки» камер. Всё, что здесь происходит, будет записано и дотошно изучено множеством враждебных или равнодушных людей…
Невероятным усилием Артём отпустил девушку и поднялся. Даша осталась сидеть. Но глаза ее больше не были пустыми. Они сияли. Неважно, что он уходит. Она была счастлива. Он вернется. Даша тоже видела будущее. Грива знал это наверняка. И еще знал, что ее будущее — не то, что открылось ему. Но оно — будет.
Хотя до него еще предстоит дожить. Нет, не дожить, не ждать — драться!
— До свиданья, родная, — негромко сказал он. — Береги себя и его.
И Грива покинул искусственную лужайку, созданную дизайнерами Комитета внутри секретного оборонного комплекса «Алладина» в самом сердце Запад-Европы.
Да, теперь Артём точно знал, где он. В подземной цитадели, расположенной на полмили глубже тоннелей парижского метро. Знал, но понимал, что об этом следует помалкивать. Хотя бы потому, что объяснить, откуда взялось это знание, Грива не смог бы.
— Почему вы так на меня смотрите, Танимура-сан? — спросил Грива. — Я не спятил. И не умер.
— Красивый у вас язык, — после небольшой паузы произнес Хокусай.
Артём посмотрел на охранников за его спиной и увидел, что линзы их импульсников смотрят на него.
— У нас?
Хокусай смотрел ему в глаза. Так пристально, словно хотел сквозь них проникнуть в его мозг. И хотел, наверное…
Грива, наверное, должен был что-то делать, что-то говорить, оспаривать дурацкую мысль о том, что он — не он, а какой-то там пришелец.
И хотел, наверное…
Грива, наверное, должен был что-то делать, что-то говорить, оспаривать дурацкую мысль о том, что он — не он, а какой-то там пришелец…
Но Артёму было трудно перевести сознание в режим спора. Ему было слишком хорошо от того, что в этом мире есть Даша. Вот только недавно ее не было, а теперь — есть.
В груди Артёма было слишком много счастья и слишком много любви. Так много, что она не умещалась внутри и часть ее выплескивалась наружу. В том числе — на специального координатора Хокусая. Сейчас Грива был просто не в состоянии бороться…
Артём улыбнулся. Широко и радостно.
— Танимура-сан, честное слово — я не шпион «ифрита»!
Почему, откуда выскользнул этот «ифрит», Грива и сам не знал, но уголки губ безупречно владевшего собой Хокусая на миг приподнялись.
И Грива вдруг ощутил то, что чувствовал там, в прошлом, когда людоедский шаман вот так же сверлил его взглядом. Будто внутри сознания Артёма упала какая-то заслонка, и Хокусай увидел нечто…
И противостояние кончилось. Хокусай расслабился, тоже улыбнулся, похлопал Артёма по руке, повернулся и двинулся к выходу. Молчание и жест. Этого было достаточно, чтобы Грива вздохнул с облегчением. Хокусай Танимура не видит в нем чудовища, «носителя чуждой программы». Грива может ему доверять. В определенных пределах, разумеется. Но это уже лучше, чем ничего. Намного лучше.
Тщедушный «умник» глянул на Гриву так, словно тот — источник радиоактивного заражения. Этакая, мерзость сидит здесь и пялится на Дашу. У Артёма возникло острое желание свернуть ему шею. Но вместо этого он спросил:
— Танимура-сан, а где доктор Праччимо? Он больше не руководит проектом?