Что это — коридор между «красными флажками», выводящий на охотника? Или уверенность в том, что в США Гриве нечего делать?
В любом случае это — вызов.
И Грива решил его принять. Но — по-умному. Если его заманивают в США, то ловить будут на подходах. Так что он должен проникнуть в западню так, чтобы ни один кустик не шелохнулся. И проскользнуть между «номерами» охотничкам в тыл. А в американском «тылу» у Гривы открывались очень интересные перспективы, потому что в Сан-Франциско в настоящий момент пребывал Буркин. В роли работника русского консульства в Сан-Франциско. Правда, не старший Буркин, а его младший брат, но младший тоже знал Гриву лично. Артём был уверен, что сумеет его убедить в своей «подлинности». И тогда Буркин-младший свяжется со старшим братом Серегой, а уж тот, матерый разведчик, подыщет способ доставить Гриву с Дашей на Родину.
Оставалось придумать способ незаконного проникновения на территорию США. И способ этот придумал Саваи. С учетом новых способностей Артёма.
Глава девятая
НЕЗАКОННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ
Вонь была жуткая. Все-таки хищник есть хищник. Абсорбционные фильтры, конечно, помогали. Но попробуйте-ка провести восемь часов с затычками в носу! Зато ни один таможенник не полезет в клетку к тигрице с тигрятами.
Тигрят было двое. И мамаша, естественно.
И мамаша, естественно. Установить с ней контакт Гриве удалось не сразу. И контакт этот был достаточно слабым — только-только чтобы не сожрала. А вот с тигрятами все получилось легко. И даже удалось немного пригасить их игривость, которая могла бы стать проблемой. Шестимесячный уссурийский тигренок — это еще та киска. На всякий случай в закрытой части клетки-контейнера сделали плоский ящик, в котором Грива и Даша могли спрятаться, если что.
«Звериный» вариант перелета предложил Саваи, когда узнал, что Грива намерен лететь в Америку. Просторная клетка, приличные условия транспортировки, никаких виз и полное отсутствие таможенных сборов. Словом, идеальный вариант для тех, кого ищут масштабно и тщательно.
Пока летели, Грива попробовал поучить Дашу общению со зверушками. Не научил. Зато обнаружил то, что следовало бы заметить и раньше. В непосредственном контакте с Дашей его собственные способности резко усиливались. Может, правда, дело было не в контакте, а в том, что, обнимая Дашу, Артём сам приходил в некое «возвышенное» состояние. Впрочем, эти скучные слова плохо передавали то особое «единение» с миром, которое он чувствовал. Такое только стихами передать можно, но с поэзией у Гривы всегда были проблемы. В Высшей школе стихосложение было одним из предметов курса церемониалов и этикета, и Гриве поставили «зачет» из чистой благотворительности. Позже, когда он всерьез увлекся боевыми искусствами, учитель заставлял его входить в определенное состояние духа и творить в сем медитативном состоянии некие поэтические опусы. Это была обычная практика. В состояние Артём входил легко, но то, что он «создавал», было отвратительно. Что по-русски, что по-японски. Зато Грива научился неплохо рисовать кистью иероглифы, продемонстрировав явный приоритет формы над содержанием.
Та давняя практика была бледным подобием нынешних ощущений Гривы. Артём понимал, что его нынешний уровень «слияния с миром» может дать ему очень многое. Грива достаточно смутно помнил, что было с ним, когда он впервые обнял Дашу в этом мире. Но помнил, что «пробило» его основательно. И помнил, что, помимо неких бледных воспоминаний о чем-то великом, были и очень конкретные «прозрения». Например, то, что он находится на алладиновской базе под Парижем.
Было бы очень неплохо освоить эту «технику» в практических целях, думал Артём. Усилием мысли прозревать пространство… А еще лучше — время. Будущее. А еще — читать чужие мысли и передвигать предметы…
Словом, прибавить в своему профессиональному арсеналу воина и разведчика десяток-другой фантастических умений.
Но — шиш! Не хотело великое Нечто подарить Гриве всемогущество. Кое-какие эмпатические навыки, повелевание зверушками (по сути, та же эмпатия, только не внутрь, а наружу) да особо острое ощущение величия Бытия. В принципе, не так мало.
Сделав сей оптимистический вывод, Артём прекратил эксперименты по экстрасенсорике и посвятил остаток полета непосредственно Даше. Это было куда лучше и естественней, чем, обнимая живую любимую девушку, пытаться «прозреть» нечто эфемерное. Все бы хорошо, вот только вонища…
В грузовом аэропорту, находящемся в шестидесяти километрах от Сан-Франциско, клетку перегрузили на здоровенный наземный модуль и по шоссе, по старинке, привезли к заказчику, в некий развлекательный парк. Грива в детали не вникал.
Когда Артём с Дашей сумели наконец выбраться на свободу, наступила ночь.
Хорошая ночь, теплая, темная.
Парк ночью охраняли собачки, но не это было проблемой. С собачками Грива «договорился» легко. Они даже отвлекли внимание охраны, пока Артём с Дашей перелезали через ограду.
А вот дальше… Украсть вертушку и лететь в Сан-Франциско? Слишком рискованно. Ночью летунов значительно меньше, чем днем, и вероятность привлечь внимание весьма высока.
Воспользоваться наземным модулем? Уже интереснее. По идущей мимо парка трассе то и дело проносились ярко иллюминированные грузовики и не столь приметные пассажирские машины. Артём и раньше замечал, что американцы сохранили утраченную в Европе приверженность к наземному транспорту.