Ее искали, но не особенно старательно. Видимо, посчитали, что она вернется сама. В одиночку в саванне женщине не выжить.
Даша действительно не ушла далеко. Через некоторое время подобралась поближе к стоянке и видела всё, что творили победители. Как насиловали женщин, как жарили на кострах убитых детей… Две пленницы покончили с собой, шестеро тронулись рассудком. Когда Даша поняла, что не сможет помочь никому из своих, она ушла. В саванну. В никуда. Умирать. Но ночью ей было видение. Раненый беспомощный Ар Том. Даша поняла, что он зовет ее на помощь. И пошла на зов… И вот пришла. А Ар Т'ом вовсе не ранен…
— Единство, — пробормотал Пута.
— Л'лашни жива? — спросил Мавас. Даша кивнула.
— Кто еще?
Даша перечислила всех, кто оставался в живых, когда она убежала.
— Мы идем к ним, — сказал Мавас.
— Им не поможешь, — тихонько сказала Даша. — Черных так много… Вы все умрете…
— Значит, мы умрем, — перебил ее Мавас. — Но ты с нами не пойдешь. Ты останешься. И с тобой останутся Ар Том, Архо и Пута.
— Я не останусь! — возразил Пута. — Я тоже пойду.
— Останешься. За нами погоня. Их надо увести прочь. В горы. Вы это сделаете.
Пута опустил лохматую голову.
— Ты прав, — пробормотал он. — Мы сделаем, как ты сказал.
И они разделились. Архо, Артём, Пута и Даша остались в лагере. Остальные ушли.
В отличие от Путы, Грива не считал, что Мавас прав. Попытка спасти женщин — чистое самоубийство. Но Артём даже не пытался переубедить Маваса. Грива прекрасно понимал старшего брата Архо. И сам на его месте поступил бы так же. Но на своем — предпочел бы, чтобы рядом с Дашей их было тринадцать, а не трое.
И еще он очень сомневался, что им удастся доказать преследователям, что беглецов по-прежнему несколько десятков.
Однако был в их положении плюс: втроем легче спрятаться. Конечно, те, кто за ними гонится, сами — обитатели предгорий.
Но предгорья — не горы. И хребет, к подножию которого они подошли, это совсем другой хребет. Что ж, у Артёма достаточный опыт скалолазания, чтобы потягаться с какими-то дикарями. Да он в одиночку прикончил бы их всех… Если бы не шаман.
Грива содрогнулся. Даша удивленно посмотрела на него. Она почувствовала его страх.
— Чертов шаман, — пробормотал Грива по-русски. — Ты ведь ищешь меня, сука? Ищешь, да?
Надо уходить. Раньше, чем рассветет. И позаботиться, чтобы их след был достаточно широким, и преследователям не пришло в голову искать другой.
Глава тридцать третья
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ АРТЁМА ГРИВЫ
Утро началось с убитого леопарда. Леопард, небольшой, с дымчатыми пятнами на шкуре, с мордой более длинной и плоской, чем у его сородичей на равнине, прыгнул на Гриву со скалы. Артём шел замыкающим, и зверь, видно, решил, что схитить человека — хорошая идея. Грива еще в воздухе поймал леопарда на копье, а подоспевший Пута размозжил его череп дубинкой.
Поскольку хищник был довольно мелкий, Грива решил: молодой. Но Архо, заглянув мертвому леопарду в пасть, сказал, что зверю лет шесть-семь.
В четыре руки Пута и Архо содрали с леопарда шкуру. Еще одна шкура не помешает. Ночи здесь намного холоднее, чем внизу. Хорошо хоть, туман, донимавший их в джунглях, туман, от которого с листьев сыпались капли, а кожа набухала от сырости, остался внизу. Как и джунгли.
За восемнадцать дней их маленький отряд, по прикидкам Гривы, поднялся на полторы-две тысячи метров. Оторваться от преследователей им не удалось.
Поначалу Грива и его друзья шли звериными тропами через джунгли: подошва и нижняя часть горных склонов густо заросли лесом. Зверье здесь было непуганое. Людей животные не боялось, охотиться было легко. Один раз напоролись на шестерых горилл, возглавляемых здоровенным седым самцом. Архо и Пута, как ни странно, видели горилл впервые, зато на их территории водились шимпанзе, которые считались далеко не безобидными. А тут — зверюги раза в четыре больше. Поэтому, когда разгневанный самец замолотил себя в грудь и ринулся в атаку, его едва не приняли на копья. Артём удержал. Он чувствовал, что горилла лишь демонстрирует ярость.
Так и было. Самец остановился шагах в пяти от Гривы, еще раз взревел, ударил себя в грудь… Артём не шелохнулся… Но смотрел в сторону. То есть — без вызова. И самец, опустившись на четвереньки, потрусил к своему «семейству».
— Пошли, — сказал Грива.
И люди двинулись по тропе мимо горилл, которые продолжали невозмутимо обгладывать молодые побеги. Только самец, оскалившись, продолжал следить за людьми, пока те не скрылись из виду. Удивительно, что природа наделила этакими клычищами прирожденного вегетерианца. И очень удачно, что звери их пропустили. Иначе пришлось бы драться. Пройти можно было только по тропе. Пробиться сквозь мешанину перепутанных, поросших густым мхом лиан и сучьев, с которых свешивались серые лохмы лишайника, без хорошего стального мачете было практически невозможно. Даже по тропе друзья двигались достаточно медленно, потому что лес подступал со всех сторон, а здешние лианы были оснащены длинными острыми шипами.
Преследователей беглецы не видели в течение нескольких дней. Но что-то подсказывало Гриве, что те не отстают.