Другой вариант: оставить верхолазов в покое. Тоже не лучшее решение. Враг за спиной — это неприятно. И обидно. Как-никак верхолазы завалили сородича.
Шаман избрал промежуточный вариант. Оставил у скалы четверых головорезов, а сам с остальными отправился дальше.
Четверо в данном случае — достаточно. Двое сторожат, двое спят. Если парни наверху захотят спуститься, то во время спуска они будут так же беспомощны, как и во время подъема.
Словом, задумано все грамотно. Только вот про меня забыли.
Вернее, это я решил, что забыли. Потому что в очередной раз недооценил противника.
Глава тридцать первая
ЛОВЛЯ «НА ЖИВЦА» ПО-КАННИБАЛЬСКИ
Костров было два. По обе стороны скалы. А часовой был один. И он не столько смотрел, сколько слушал. Правильное решение. Бесшумно спуститься с такого утеса может разве что паук или ящерица.
По обе стороны скалы. А часовой был один. И он не столько смотрел, сколько слушал. Правильное решение. Бесшумно спуститься с такого утеса может разве что паук или ящерица. Все внимание часового сосредоточилось на скале. Остальные звуки он слушал вполуха. Однако на незнакомый звук — свист пращи — отреагировал. Повернулся. Поэтому получил каменюку не в спину, а в грудь.
Грива перемахнул через костер, добавил подбитому топориком по макушке — для гарантии, прыгнул двумя ногами на загривок ближайшего отдыхающего каннибала, впечатал набитую об африканские кочки пятку в рожу третьего, приподнимающегося. С четвертым, успевшим вскочить на ноги, встретился уже грудь в грудь, перехватил древко копья и тюкнул топориком в висок, радикально зачеркнув еще одну каннибальскую генетическую линию. Однако в геноциде Гриву упрекать было некому. До этого понятия — еще целая прорва тысячелетий.
Итак, поле боя — за Артёмом. Два трупа, третий — тоже не жилец. Хрипит и булькает легкими, продырявленными обломками ребер. Четвертый, похоже, может оклематься. Но не скоро. Так что самое время перекусить. Грива вытер руки о травку и сунул в костер недоеденный зебрячий бок. Настоящий солдат никогда не упустит возможности кинуть что-нибудь в желудок. Тем более — горячее.
— Ар Ром! Ну конечно, это ты! — Первым с вершины спустился Хаала. Он был полегче Батани и, соответственно, проворнее.
— Кушать хотите?
— Не особенно, у нас наверху хороший запас, — солидно ответил Батани. — А вот водички я бы попил.
— Я сейчас принесу, — вызвался Хаала. Подхватил тыкву-«фляжку» и припустил к реке.
— Мы умирать собрались, — сказал Батани. — А тут — ты.
Грива, жуя, промычал что-то вроде: пустяки, дело житейское. Потом прожевал и спросил:
— Наши — как? Архо с Путой вернулись?
— Вернулись, — подтвердил Батани.
Для человека, чей мир рухнул чуть больше недели тому назад, он держался неплохо. Они все держались неплохо, всё племя. Артём спросил: кто сказал им, что нужно уходить?
Единство, ответил Батани.
Грива попытался уточнить, но Батани от конкретного ответа уклонился. Так или иначе, но племя снялось в течение нескольких часов. Позже к ним присоединились вабу. С другими племенами Реки что-то произошло. Что-то нехорошее, Батани опять-таки в подробности вдаваться не стал.
Грива сказал, что три охотника, оставшихся, чтобы задержать врага, погибли. Но Батани, как выяснилось, об этом знал. «Единство». Среди этих троих был оружейник Макан. Он не мог бежать, зато мог драться. Двое других были вабу.
Больше пока никто не умер. Пока.
— Что-то долго нет Хаалы, — заметил Батани.
Точно. Парень должен был обернуться за несколько минут, а прошло не меньше четверти часа.
— Хаала! — крикнул Грива. Ответа не было.
Черт! Грива вскочил, подхватив трофейное копье…
Поздно.
Из ночного мрака выступили негры. И шаман.
Батани бросился к утесу и проворно полез наверх… Зря. Три копья почти одновременно ударили ему в спину…
Артём Грива
Эх, Батани, Батани! Вдвоем нам было бы куда веселее умирать. Перехватив копье двумя руками — как шест, я медленно отступал к скале. Негры так же медленно наступали, охватывая меня полукольцом.
Шаман держался позади остальных. Осторожный, гад.
Эх, сейчас бы импульсник! А еще лучше — резонатор! Одно круговое движение — и полсотни каннибалов как не бывало.
..
Брошенный дротик я отбил боковым махом древка. Еще один дротик ударился о скалу на уровне колена. Брошенный камень оцарапал плечо. Ежику понятно: меня не собирались убивать. Хотели бы — давно убили. Шесть десятков против одного. Черные силуэты, ощетинившиеся копьями. Зубы блестят. И белки глаз. А рожи, против обыкновения, белым не вымазаны. Негритянский ночной камуфляж — никакой косметики. Главное — рот не открывать.
А ведь вы меня боитесь, африканские пращуры! Боитесь! Я бы на вашем месте тоже боялся силача, который камнем башку расшибает всмятку. Только все равно шансы у меня — близкие к нулю.
А-а-а! Умирать, так с музыкой! Я выдохнул боевой клич и ринулся на врагов. Риск был. Пара секунд — слишком мало, чтобы людоеды могли среагировать осознанно. Но если у них в башках есть простейший воинский рефлекс: сомкнуть строй, копья на изготовку — мне конец.
Я же рассчитывал на то, что боевых рефлексов у моих противников нет — только охотничьи. А охотничий навык велит прямо противоположное. От опасного зверя надо увернуться.