На пятый день беглецы поднялись на очередной гребень, откуда открывалась роскошная панорама: череда таких же гребней, восходящих к небу, а между гребнями — долины, покрытые зеленым ковром, который сверху кажется мелкой порослью. Однако, спустившись вниз, беглецы убедились, что «поросль» отнюдь не мелкая и довольно плотная. Вдобавок ко всему здесь росла густющая и высокая — по грудь — трава.
Вдобавок ко всему здесь росла густющая и высокая — по грудь — трава. А там, где травы не было, землю прорезали многочисленные расщелины и овраги, по которым между крупных и мелких камней струились прозрачные ручьи, иногда образующие маленькие шумные водопады, иногда — тихие чистые заводи. В одной из таких Грива за четверть часа руками изловил полдюжины крупных рыб.
У следующего склона беглецы наткнулись на стадо бабуинов, очень недовольных тем, что кто-то помешал им ужинать. Однако недовольство это ограничилось злобным лаем.
Ближе к вечеру беглецы подошли к длинной осыпи. Подъем дался нелегко и занял часа три. Порядком измотанные, Грива и его спутники устроились на ночлег. И когда стемнело, увидели на противоположном склоне, по которому спускались утром, огни костров. Не нужно было особой сообразительности, чтобы догадаться, кто их развел.
Ранним утром беглецы двинулись дальше. Вниз, в «залитый» туманом лес спускаться не стали. Надеялись, что на каменистом гребне останется меньше следов, и преследователи их потеряют. Напрасная надежда.
Черные людоеды двигались за ними, как привязанные.
Грива думал: не устроить ли им какие-нибудь ловушки… Но отказался от этой мысли. Взгляд первобытного человека фиксирует любую мелочь: чуть более сухой дерн, слишком сильно натянувшуюся лиану… Даже если один-два чернокожих будут ранены или убиты, положение беглецов не улучшится. А на любой такой фокус придется потратить драгоценное время.
Грива внимательно изучал каждую осыпь, которую они преодолевали: нельзя ли устроить на ней камнепад?
Но все они были слишком пологими.
Беглецы забирались все выше. Непролазные джунгли сменились менее буйной растительностью, но идти легче не стало, потому что и сами склоны стали более крутыми. Каменные осыпи, голые скалы…
Теперь они чаще видели преследователей. Вероятно, и преследователи тоже видели их. Чернокожие чувствовали себя в горах вполне уверенно. И за один дневной переход выигрывали час-полтора. Теперь они шли почти по пятам. Лишь один раз беглецам удалось доставить им неприятности: сбросить на головы людоедам с полтонны камней. Пришибло двоих. Остальные же стали намного осторожнее. Что давало некоторый выигрыш времени. Небольшой. В целом беглецы все равно проигрывали. И дело было не в том, что с ними была девушка. Даша шла ничуть не медленнее мужчин. Просто у черных скалолазательные навыки были лучше. Зря они пошли в горы. В саванне у них было бы больше шансов. Правда, в саванне живут люди. Вернее, дикари. А в здешних горах, похоже, двуногих не водилось.
Последние три дня Грива шел замыкающим. Вел Пута. Артёму не очень нравилось идти «куда глаза глядят». В горах это не катит. Но поскольку местности он все равно не знал, а останавливаться было нельзя, то он не протестовал. Зря, наверное. Архо и Пута были обитателями саванны. В горах — впервые. Но Артём чувствовал, что они идут не просто так. Их ведет инстинкт. Чутье. Или что-то вроде того. Другой вопрос, правильный ли это инстинкт…
Гриву мучило беспокойство. За всех. Особенно за Дашу.
Ночами, прижимая ее к себе, он чувствовал себя почти счастливым. И старался не думать о том, что его время в этом мире — год. И когда этот год кончится (если умники не напутали), Грива вернется в свой собственный мир… Так и не выполнив задание, поскольку история о том, как он удирал от людоедов, вряд ли поможет разобраться в феномене спонтанной деструкции.
По прикидкам Артёма, ему оставалось месяцев восемь или около того. Хотя черт его знает, сколько времени Грива проторчал в подземелье у людоедов. В любом случае у него еще есть время, чтобы увести Дашу в безопасное место. Или умереть вместе с ней.
Архо, шедший впереди, внезапно остановился.
— Что случилось? — спросил Грива.
Но он уже сам видел, что случилось.
Карниз, по которому они шли, «уперся» в каменный «лоб». С первого взгляда видно: пройти здесь без спецсредств совершенно невозможно. А спецсредств у Гривы, естественно, не было. Беглецы угодили в ловушку.
Вперед пути нет. Наверх подняться невозможно. Отрицательный склон нависал над ними, отбивая всякое желание лезть вверх. А что внизу?
А внизу — двухсотметровая пропасть. Тоже никаких шансов. Хотя…
Так, сколько у них времени? Часа два-три, не больше. А скорее всего — меньше.
Назад возвращаться нельзя.
Значит, придется принять бой.
— Мы будем драться, — сказал Пута.
— Да, — согласился Архо.
— Надо подыскать удобное место, — добавил Грива.
Место нашлось. Отличное место, где один человек может задержать хоть целую армию. Карниз здесь сначала сужался метров до полутора, огибая скальный выступ, потом расширялся примерно до двух с половиной. Нападающим придется подходить по двое-трое. И что не менее важно, остальным придется ждать «за углом», а не упражняться в метании тупых и острых предметов.