Зато Колобковы-младшие отрываются по полной. Вадик с Гешкой бултыхаются в воде, словно пара шумных тюленей. Света нашла в запасах Угрюмченко удочку и устроилась на рыбную ловлю. А Оля купает Рикардо — гигантский хомяк улегся на мелководье и довольно похрюкивает, как бегемот. Хозяйка вооружилась щеткой на длинной ручке и старательно чистит ручного зверя.
Не хватает только пассажира-безбилетника. Лайан Кграшан бесследно испарился, едва только «Чайка» встала на якорь. Впрочем, все уже привыкли, что хумах всегда неожиданно исчезает. А потом так же неожиданно появляется.
Зато мудрецы явились на пляж в полном составе. И даже решили искупаться. Каспар залез в воду прямо в одежде, да там и заснул. Бальтазар, напротив, уселся на песке и принялся сверлить воду параноидальным взглядом.
— Она ядовитая, — пробормотал старик. — Она наверняка ядовитая. Ее наверняка отравили мои враги. У меня очень много врагов. Я их пока еще не всех убил.
А вот Мельхиор плещется с веселым визгом, размахивая над головой… Зинаида Михайловна приподнялась на локте, всматриваясь в то, чем он размахивает, и возмущенно завопила:
— Он снял трусы! Этот старый негр опять снял трусы! Петя, сделай что-нибудь, здесь же дети!
— А-а?.. — недоуменно моргнул Колобков, старательно работая руками.
Опустошив еще бутылку, он принялся лепить замок из мокрого песка.
Все-таки директор строительной конторы. Возвел стены, несколько башен, нарисовал прутиком двери и окна. Получилось настоящее произведение искусства.
Бормоча что-то по-немецки, к приятелю присоединился Грюнлау. А близнецы, вылезшие наконец из воды, начали строить по соседству другой замок. Им взялась помогать старшая сестра — рыбы она так и не поймала.
— Какая прелесть! — умилился собственной работе Колобков, выкапывая вокруг замка ров. — Гляньте, какую я знатную крепостицу отгрохал! Точь-в-точь Смольный!
— А у нас тогда Зимний! — отпарировала Светлана.
— Зимний?! — ревниво вскинулся Колобков. — Гюнтер, срочно на штурм Зимнего! Бгоневичок мне! Сгочно бгоневичок!
Оттопырив объемистый зад, Колобков с ловкостью крота вырыл канал от воды до замка отпрысков. Большая волна, набежавшая на берег, ворвалась в ров и омыла стены, лишая песочный дворец товарного вида.
— Папа! — возмущенно взвизгнула Света. — Ну вот зачем ты это?!
Изрядно захмелевший Чертанов нашарил рядом с собой бутылку кашинга. Она не поддалась. Более того — попыталась вырваться. Чертанов дернул сильнее — бутылка по-прежнему сопротивлялась. С трудом сосредоточив взгляд на упрямом сосуде, Сергей обнаружил, что за него держится еще и Стефания. И тянет к себе, разумеется.
— Я первый нашел… — кое-как выговорил Чертанов.
— А мне плевать. Это последняя. Уступи.
— Не-а…
— Отдай.
— Я тоже хочу…
Стефания молча пнула Чертанова в бедро. Тот айкнул от боли и отпустил бутылку. Чертовка удовлетворенно кивнула и сделала большой глоток.
— Знай свое место, смертный… — пьяно икнула она, еще раз пиная соседа. — А теперь скажи — мой дорогой Вельзевул, я боготворю тебя…
— Что?.. — недоуменно моргнул Чертанов. — Какой еще Вельзевул?.. Ты о чем вообще?..
— Классику знать надо, тупица. Короче, быстро сказал, что боготворишь меня!
— Ну, нафиг… — на всякий случай отодвинулся Чертанов. — Опять небось подляна…
— Говори, а то хуже будет!.. — взвизгнула Стефания, хватая Сергея за волосы.
На яхту возвращались уже затемно. Тепорий погас, и Эйкр накрыло непроглядной тьмой. Порт-Вариус осветили тысячи костров, факелов, масляных фонарей. И несколько фонарей электрических — в руках землян, возвращающихся с пляжа.
Бальтазар, так ни разу и не окунувшийся, возместил это кашингом. Престарелый волшебник осушил добрых пять бутылок, и теперь бешено вращает глазами, выкрикивая:
— Вижу!.. Вижу грядущее!.. Вижу погибель человеческую!.. Вижу огонь с небес!.. Вижу потоп и чуму!.. Вижу конец света!.. Скоро, скоро грядет апокалипсис!..
— Ни хрена ж себе! — слегка испугался Колобков. — Слышь, Фанька, чего это он?
— Не обращайте внимания, — равнодушно ответила чертовка, внимательно рассматривая собственные пальцы. — Бальтазар всегда пророчествует, когда напьется.
— А его предсказания сбываются?
— Один раз сбылось. Когда он предсказал, что его стошнит.
— Что? — прекратил пророчествовать Бальтазар.
— О чем вы тут говорите? Обо мне?!
— Мы говорим, что вам вредно столько пить, дедушка! — взяла его за руку Света. — Осторожно, не упадите, тут кочка.
— Вы хотите сказать, что я пьян? — насупился Бальтазар. — Я не пьян. Я трезв. Может быть, слегка безумен, но трезв.
— Да-да, как скажете. Осторожно, ухаб.
По крайней мере, два других мудреца не доставляют хлопот. Каспар благодушно бредет за Олей, как теленок на поводке. Плюхающий рядом Рикардо ревниво сопит и поводит усами, но не протестует.
А Мельхиор весело бегает вокруг процессии, ловя на лету ночных бабочек. Время от времени останавливается и начинает сосать палец — но потом без труда догоняет остальных.
— Хорошо искупались, — задумчиво произнес Колобков, глядя на ночной город. — Давно так душевно не отдыхали.
У трапа «Чайки» его уже ожидал опершийся на хвост Двухголовый. Вертикальные зрачки рептилии мазнули по сыто икающему Колобкову, горловые прорези разомкнулись, и оттуда послышалось: