Колобков лично убедился в качестве продукта, вонзив в ближайший ствол коловорот. Подставил кружку под струйку и принюхался к противной, но такой знакомой вони.
— Чуете, хлопцы, родиной повеяло! — едва не прослезился Угрюмченко. — Вот у нас на подлодке точно так всегда пахло…
— А чтой-то она такая желтая? — придирчиво колыхнул кружку Колобков. — Это так положено?
— Там еще всякие растительные примеси, — пожала плечами Стефания. — Перед тем, как заливать в бак, надо процедить.
— Ладно, процедим.
Убедившись в наличии драгоценного топлива, Колобков задумался на несколько секунд, а потом живо соорудил цетановый конвейер. В молодости он любил угоститься березовым соком, и прекрасно умел его добывать.
Себе и Грюнлау Колобков доверил самую важную часть. Срезать кору и проделывать отверстия. Сам Колобков для этой цели вооружился дрелью, а Грюнлау вручил коловорот. К сожалению, других подходящих инструментов на судне не нашлось.
Зинаида Михайловна и Света занялись вторым этапом. Нарезать из марли ленточки и аккуратно вкручивать их в каплющие цетаном отверстия. А другой конец — в горлышко бутылки.
Бутылки довольно быстро закончились. Поэтому близнецов Колобковых отрядили таскать с «Чайки» любые более-менее пригодные емкости. Все, что только найдется.
Поэтому близнецов Колобковых отрядили таскать с «Чайки» любые более-менее пригодные емкости. Все, что только найдется. Топливо — это не березовый сок, здесь парой литров не обойдешься.
На борту тем временем Гена и Валера под руководством Угрюмченко соорудили очистительный фильтр для добытого цетана. Вадик и Гешка без устали носились туда-сюда, доставляя полные бутыли и забирая пустые.
А Чертанову поручили вести учет. Выдали кисть и банку с краской — помечать уже обработанные деревья. Ярко-красной полосой вокруг всего ствола — чтобы издалека было видно.
— Папа, а мне что делать? — подергали Колобкова за рукав.
— Олечка моя хорошая, тоже помогать хочет! — умилился отец, выключая дрель. — Тебе самая важная работа. Возьми с собой тетю Фаню и набери мне в лесу шишек. Только далеко не отходи. И не потеряйся. И если тетя Фаня тебе чего подписать предложит — сразу убегай и ори во всю ивановскую, зови папку.
— Шишки собирать?.. — разочарованно протянула Оля. — Это разве самое важное?..
— Конечно, самое важное! Мне эти шишки вот так вот нужны! — провел рукой по горлу Колобков.
— А зачем?
— Как это зачем?! Домой! Мы, может, когда-нибудь все-таки вернемся — так я эти шишки в дело пущу!
— В какое дело?
— Плантацию устрою! — жадно потер ладони Колобков. — Решу мировую энергетическую проблему! И стану самым главным нефтяным магнатом!
— А-а-а! — сообразила Оля. — Здорово!
— Еще б не здорово. Батька у тебя головастый. Давай, Олюнчик, шнель, шнель за шишками!
— А куда их собирать?
— Куда… куда… да вон в ту корзинку!
Корзинку, валяющуюся на пляже, тоже приволокли с «Чайки» Вадик и Гешка. Охваченные охотничьим азартом, они перекопали всю яхту, снесли на берег все сосуды, а затем взялись за сумки, мешки, пакеты, корзины… и продолжалось это, пока не заметил отец. Колобков тут же рявкнул на отпрысков, скомандовав таскать все обратно. Вадик с Гешкой неохотно поплелись возвращать неправильные емкости на место, но по дороге куда-то запропастились.
Колобков на миг задумался, где эти двое потерялись, но потом махнул рукой. Не иначе опять в компьютер играют. Или поплавать решили. Пляж тут, правда, для купания неподходящий — на дне сплошные камни, хоть ботинки надевай. Но Колобковы-младшие — ребята бойкие, им такая ерунда не в помеху.
— Петр Иванович, я всё, — отрапортовал вернувшийся Чертанов.
Колобков рассеянно кивнул, глядя на заляпанного краской сотрудника. Но потом спохватился:
— Как это всё? Серега, ты мне тут не юли. У тебя задача какая была? Помечать обработанные стволы. Ты закончишь, когда мы все закончим.
— А я рационализацию провел. Отметил каждое дерево красным кружком. Вы когда кору срезаете, срезайте в тех местах, где покрашено. И сразу видно — если краски на дереве нет, значит, с ним уже закончили.
— Ну Серега, ну молодец! — склонил голову набок Колобков. — Придумал очередную дурь. И лишь бы не работать, лишь бы не работать… Щас вот мы с Гюнтером будем твою кору обнюхивать, искать — а где это Сергей… э-э-э… тебя как по батюшке?
— А вы что, забыли?
— Забыл.
В общем, не будем мы твои дурацкие метки искать. Быстро взял кисть в зубы и пошел выполнять первоначальные инструкции. И чтоб без самодеятельности мне. А то…
— Уволите?
— На берег спишу, — осклабился Колобков.
— Тогда без переводчика останетесь.
— Это я переживу. У меня теперь хуймяк есть не в меру разговорчивый. А вот ты переживешь тут на островах один? Среди негров-каннибалов?
— Они не все каннибалы.
— Зато все — негры! Хы-хы-х!.. И вообще, Серега, чего ты со мной споришь вечно? Я тебе начальник или хвост собачий?
— Но я же ведь…
— Серега, я тебе ножный массаж лица сделаю, если не заткнешься!
Чертанов скривился и неохотно поплелся мазать деревья краской. Он-то уже настроился полежать до вечера в тенечке, пока остальные трудятся. Еще ведь радовался своей сообразительности — быстренько обегал весь островок, мазнул по каждому стволу, и все, свободен.