Можно перевести дух, спокойно осмотреться, прикинуть то и это…
— Что? — тихонько спросила Инга, отдуваясь.
— Хреноватые дела, милая, — Смолин почти отдышался. — Если совсем коротко, это оказался не продавец, а сука. Мало того, что подсунул подделки, там еще объявилась куча отморозков, которые хотели вульгарно вывернуть мне карманы. Ну, я кое-как ушел… Не хочу я тебя пугать, но народец опасный.
— Бандиты?
— Вроде того. Так что не расслабляйся, понятно? И не паникуй, главное, не паникуй…
— Они за нами погонятся? — спросила Инга почти спокойным голосом.
— Да уж наверняка, — кивнул Смолин. — Вот только куда им за нами гнаться, они еще до-олго не сообразят…
— Милиция…
— Какая тут милиция, — поморщился Смолин, — тут глухомань…
— Ну, тогда нужно…
— Бежать?
— Да.
— Вот бежать пока что не стоит, — сказал Смолин, насколько мог мягко и убедительно. — Тот, кто драпает, не рассуждая, тот и проигрывает. Бежать надо умеючи , рассудочно…
— А куда нам…
Взяв ее за шею, Смолин легонько притянул девушку к себе и сказал со всей возможной мягкостью:
— Помолчи немножко, хорошо? Я обязательно придумаю что-нибудь, и не в таких переделках бывали. Только помолчи пока, пожалуйста…
Она замолчала, стояла рядом, понурясь. Вообще, Смолина Инга привлекала еще и тем, что мало в ней было балованности , вполне современная городская девочка, но не капризная, без капельки дурного феминизма…
Ну, что ж, прикинул он. Заметить их в чащобе снизу будет, пожалуй что, мудрено: костюм на нем темных тонов, на Инге джинсы и серая курточка поверх белой футболки, ничего особенно яркого… Если попробовать, как водится, поставить себя на место противника, какого хода мыслей следует ожидать?
Пожалуй, о том, что добыча юркнула в прилегающую тайгу, задумаются в последнюю очередь. Для здешних обитателей медвежьего угла и Смолин, и Инга подсознательно характеризуются как городские . Люди, обитающие посреди многоэтажных домов, асфальта и всего такого прочего. Горожанин и тайга в размышлениях провинциала как-то не сочетаются…
К машине, конечно, нельзя. Возле милиции с прокуратурой их, понятное дело, тронуть побоятся — но ведь до Шантарска триста километров трассы, большей частью проходящей по глухим и совершенно безлюдным местам. Какие-никакие колеса у этих подонков отыскаться смогут — да вдобавок, глядишь, и обрез или нечто подобное. Нет, самостоятельно уходить по трассе очень уж рискованно.
Двумя пальцами вытянув из внутреннего кармана поставленный на «беззвучку» мобильник, он присмотрелся к экрану. Как и следовало ожидать, он находился в зоне уверенного приема, эта часть области давно накрыта соответствующей аппаратурой: кроме жителей пригорода, тут находятся парочка золотых приисков, леспромхозы и все это частное, а значит, работающие там нуждаются в качественной сотовой связи…
Телефон был заряжен почти полностью. Учитывая, что у Инги свой телефон, со связью у них обстояло наилучшим образом…
Но много ли от этого проку? Мысль позвонить в местную милицию и попросить защиты для двух добропорядочных граждан, попавших в лапы местного хулиганья, он отмел сразу: по тем же причинам, что уже были подробно обдуманы.
Ну, и еще кое-какие нюансики…
Кот Ученый сейчас на вступительных экзаменах, мобильник отключил. Шварц и Фельдмаршал в поте лица заняты добыванием соответствующей аппаратуры для поисков броневика, могли не отключать свои трубки, но могли и отключить. Конечно, в Шантарске и кроме орлов из его команды нашлось бы немало народу, способного вытянуть его из этой паскудной ситуации… Позвонить хотя бы Михалычу, а полковник, мужик правильный, в два счета свяжется с местным райотделом, и сюда быстренько прикатят все наличные луноходы… Да и другие варианты имеются…
Вот только Смолину чертовски не хотелось представать перед внешним миром в качестве позорно описавшегося ребеночка, которого при большом стечении народа пожарные снимают с высокого дерева, на верхушку которого он забраться-то забрался, а вот слезть назад испугался. Никак он не мог предстать в роли зареванного пацанчика, которого с хохотком и прибаутками спасают здоровенные веселые дядьки. Назовите это пунктиком, как хотите, но для него это было бы невероятным унижением. Тем более что опасность все же не смертельная, а положение отнюдь не безнадежное. Случалось и хуже, и ничего — сам выкарабкался, один на льдине потому что…
Вот! Смолин встрепенулся, присмотрелся. Честная компания в полном почти составе — разве что малолетний Мишаня отсутствовал — объявилась на крохотном тесном балкончике, куда едва поместилась. Что-то они там делали, а что — отсюда не рассмотреть. Человек в желто-бело-черной полосатенькой рубашке — ну да, Татарин — вдруг лег пузом на перила, выбросил ноги в воздух, извернулся, спиной к Смолину, лицом к дому стал достаточно быстро спускаться, словно бы висел в воздухе без видимой опоры…
Тьфу ты! Это они веревку привязали к перилам. А что еще оставалось делать? Дверь так просто не вышибешь — соседи заинтересуются, а лишний шум им тоже ни к чему, хата-то принадлежит Колюнчику, человеку интеллигентной профессии, наверняка уважаемому в доме. Балкон одиночный, смежных соседских, куда можно было бы перелезть с баечкой о заклинившем замке нет…