— Да ты что? Нет. Зачем они там расположились?
— Не знаю, я их не видел, они были с другой стороны.
— Странно. Не выходки ли это Аспарагуса?
— Нет. Мы узнали о лагере вскоре после того, как прибыли. От птиц, одну из которых кот взял в заложники, — сказал я.
В этот самый миг ваш любимый тролль почувствовал, как жутко чешется затылок. Причем не снаружи, а изнутри. Я поднял руку и поскреб в нужном месте, однако это не помогло. Вместе с этим фантомным зудом в меня закралось предчувствие, что готовится нечто…
— Брать птицу в заложники, — сказал дракон, — да, мой братец способен на такое злодейство.
— Ну, он подумал, что птица шпионит за нами, и надавил на нее.
— И она созналась?
— Нет. Она не шпионка, и другие птицы тоже. Они просто здесь живут.
— Логично. Выходит, Креккелот думал, что я знаю о его, то есть вашем визите, и заранее расставил ловушки и пустил лазутчиков по следу?
— Да. Кот много спрашивал про всяких чудовищ, про магические ловушки и всякое такое.
— Да за кого он меня принимает? — воскликнул Бреккелог. — А себя?
— Не знаю.
— И кто из нас мировое зло! Фу!
— Вообще-то Креккелот с самого начала убеждал меня, что вас нельзя бить по башке. Бьянка принадлежит к другой партии — партии палиц и мечей, но я — идеологический сторонник вашего брата. Все должны решать переговоры. Именно Аспарагус убедил меня не слушать наставлений Чиквасора и прочих, а действовать дипломатически…
— Надо же. А я думал, он только и мечтает оторвать мне средоточие мудрости.
— Нет. Может быть, он не так плох, как его малюют.
— Я не малюю. Так получилось, — проворчал дракон. — Мы метелили друг дружку, едва вылупившись из яйца, а от привычек ой как трудно избавляться, даже драконам!
— Вам нужно пойти на мировую, — сказал я. — И дело к стороне, как говорила моя бабулька. Разве это так сложно? И, надо полагать, вскоре после этого в вашей жизни снова наступит эра благоденствия и всего такого прочего.
Дракон поник, словно подсолнух без солнца.
— Ты прав, тролль. Я об этом думаю все последнее столетие! Какого, спрашивается, лешего нам надо было? Ну скажи!
Я пожал плечами, прислушиваясь к новым ощущениям, приобретающим с каждой минутой все большую яркость. Наверное, так чувствуют себя всякие там пророки, провидцы и медиумы. Неуютно. Перед глазами все время маячила физиономия Аспарагуса (предполагаемого дракона). Почему-то я видел котяру за типично кошачьим занятием: он скребся в закрытую дверь и орал благим матом, чтобы его пустили.
Пока я созерцал видения, Бреккелот засыпал меня тоннами воспоминаний. Будь ваш любимый тролль историком-летописцем, он бы внимал дракону с высунутым от восхищения языком, но я не мог похвастаться такой усидчивостью. Подробности из драконьего детства, а также любовные похождения братьев сильно увели нас в сторону от главной проблемы.
— Я вот что думаю! — мне удалось втиснуться в воспоминания Бреккелота где-то между дракой с гоблинами Люрфеции и первой выпитой бочкой вина. — Эти тролли из Холщовой Торбы!
— Торбы?
— Помните, я рассказывал?
— А, это те олухи, которые пришли к Чиквасору, чтобы он помог им найти Избранного?
— Наверное, они опять что-то такое увидели во сне и решили не сидеть сложа руки, а отправиться в поход.
— Значит, им нужен ты, — сказал Бреккелот.
— И вы с братом, — ответил я. — Неизвестно, что троллям могло присниться.
— А если они пришли с кровожадными намерениями?
— Тогда они бы давно разнесли ваш замок.
— Ну, не перегибай палку! Эту халупу не так-то просто сломать!
— И все-таки, если я смог сломать ворота, то они всем скопом тоже смогли бы.
— Нет. Заклятие моего брата было очень сильным. Ты — Избранный, тебе удалось. А твоим соплеменничкам вряд ли.
— Пускай. Но они уже наверняка разнюхали, что я сломал ворота. Почему же тролли не ворвались сюда с кровожадными намерениями?
— Не знаю.
— Потому, что у них другая цель!
— Какая? — спросил дракон. Оказывается, и его можно запутать до вылупленных глаз.
— А этого я не знаю. Но, думаю, они наши друзья.
— С вами, троллями, рехнуться можно, честное слово!
— Мамаша мне говорила то же самое…
— Передай ей в следующий раз мое почтение.
— Обязательно. Знаете, по-моему, Креккелот пытается проникнуть в ваш замок, — сказал я. Картинка кота, скребущегося у двери, стала отчетливей в миллион раз. Фплиф понял — это намек… что сейчас что-то такое будет…
— Откуда тебе знать?
— Наверное, дело в Амулете. Сейчас я практически пророк.
— Ого! — Дракон смотрел на меня, как горожанин смотрит на только что отстроенный в его медвежьем углу хрустальный мост. — Ты меня все больше удивляешь!
— Ерунда. Это все молочный зуб вашего брата.
— И что же хочет сделать Креккелот? — спросил дракон. Бедняга занервничал, впервые по-настоящему с момента нашей встречи. — Что, говори!
— Не имею понятия, господин. Картинки приходят и не спрашивают моего разрешения. Кстати, не могли бы вы перенести меня в подземелье, где находится моя невеста?
— Зачем? Ты же видел, в каком она настроении! Поди, на кусочки тебя разорвет, когда узрит! Берегись разгневанной женщины!
— Как раз сейчас эта разгневанная женщина ломает дверь в камеру, и она ее сломает, будьте уверены. Лучше мне ее встретить и…