— Креккелота!
— Никогда о таком не слышал.
— Ничего удивительного. Это только для посвященных.
— А ты, значит, посвященный!
— Ну, так уж распорядилась судьба.
— Ладно. Если она распорядилась, то ничего не поделаешь.
— Идем. Морские свинки, если что, дополнят мой рассказ.
Я не стал спрашивать, при чем тут морские свинки. В конце концов, хотелось поглядеть на этих диковинных созданий.
28
Кот провел меня через анфиладу комнат, так, кажется, эта штука зовется. Я дивился всяческим чудесам и восхищался умению Аспарагуса без труда находить дорогу в этом загадочном, ни на что не похожем месте. Повсюду царила странная атмосфера. Те предметы обстановки, что получили от Чиквасора собственную жизнь, вели себя не совсем адекватно. Они плясали, прыгали, стучали деревянными и металлическими частями, будто захотели просто немножко повеселиться, пока хозяин не видит. Я начал подозревать, что дело в моем Амулете и его таинственной силе. Уж не он ли свел с ума обитателей волшебниковой резиденции? Или, может быть, это Фплиф из Вороньего Глаза в очередной раз сделал что-то не то, сам не подозревая?
Потом мы свернули налево, спустились по лестнице и кот привел меня туда, где Чиквасор, по моей версии, проводил свои опыты. Комната была большая, с куполообразным потолком, с которого свисали разные штуковины. Названия большинства их я не знал, но точно мог сказать, что это висит чучело какой-то странной птицы, а это чучело другой птицы, не менее странной — без перьев и хвоста и вообще напоминает летучую мышь, только голова у нее длинная, как нож, и на макушке торчит костяной гребешок.
Мне пришлось нагибаться, чтобы не сбить головой эти прекрасные экземпляры неизвестной фауны. Пока я лавировал между висячими экзотичностями, несколько чародейских столов подверглись с моей стороны нежданному нападению. Хлам, разложенный на них, готов был посыпаться на пол, но я не дал ему такой возможности. Допустить еще одного разгрома я просто не мог. Баня баней, но лаборатория для чародея — место наиважнейшее.
Я замер, боясь сделать лишнее движение. Места здесь для тролля катастрофически не хватало. Ох, если бы я мог сделаться хоть чуточку меньше!
— Эй, тролль, ты здесь не в музее, — сказал Аспарагус.
— А что такое музей? — спросил я.
— Потом объясню. Идем, свинки ждут.
Он был прав. Они ждали. Они сидели в большой клетке, сплетенной из проволоки, и смотрели на нас двоих, словно это мы были пленниками решетчатого изделия.
Я раньше думал, что речь идет об этаких существах, которые плавают в аквариуме и весело помахивают плавниками и шевелят розовым пятачком. Меня ждало разочарование. Морские свинки напоминали разноцветных раскормленных крыс, только без хвостов. Когда я протиснулся к стене, возле которой на столике пристроилась клетка, свинки захихикали тоненькими голосками, все пятеро. Что-то им показалось очень забавным. Неужели я?
— Какой редкостный увалень! — сказала одна, рыжая с белыми пятнами.
Аспарагус запрыгнул на табурет возле клетки, чтобы удобней было беседовать с умными животными.
— Вы не видели его до момента, как с ним произошло это, — сказал он, встряхнувшись.
— До того, как тролль поумнел? — спросила другая свинка, почесывая пузо.
Как я ни вглядывался, не мог определить, кто из них мальчик, а кто девочка.
— Да. Он едва не разнес весь дом.
— А мы думали, это землетрясение, — пискнула серо-черная малявка. — Мы испугались. Сам посуди, тролль! Хозяина нет, а ведь мы беспомощны без него. Если бы наш дом и вправду развалился? Нам пришлось бы погибнуть в расцвете лет.
Свинки пришли в возбуждение и запищали что-то наперебой. В это же самое время я в смущении водил носком сапога по полу. Истинная правда была в их словах — я мог стать причиной больших несчастий. Залившись краской до самой макушки, я избегал смотреть на свинок, а заодно и на кота. Аспарагус, видимо, заметил, что со мной происходит, и прикрикнул на свинок:
— Ну хватит вам! Ничего не случилось — дело прошлое! Сейчас время обсудить совсем другую проблему! Ясно?
Свинки надулись и стали совещаться тесным кружком. Мы с Аспарагусом переглянулись, он пошевелил усами, что было эквивалентно пожиманию плечами у гуманоидов.
— Мы решили, — сказала рыжая свинка с таким видом, точно ее под угрозой раскаленной иглы заставили выдать страшную тайну. Позже я подумал, что был недалек от истины. — Мы расскажем, что знаем, но пусть Аспарагус начнет. — И они уселись кучкой, поблескивая десятью глазами.
— Тогда начнем, — отозвался кот. — Устраивайся поудобней, Фплиф, чтобы до тебя в полной мере дошел смысл сказанного.
Я огляделся. Устраиваться тут было негде. Я и так стоял не шевелясь между чудовищно хрупким на вид шкафчиком и столом, заставленным стеклянными посудинами. Если они упадут…
— Придется постоять, — заметил котяра, мигнув глазом.
Если они упадут…
— Придется постоять, — заметил котяра, мигнув глазом. — Ничего не поделаешь.
Я промолчал.
— Так вот, тролль. Эта история имеет космическое в некотором роде значение, потому что касается всего вашего народа и косвенно всех других. В ней принимает участие некая фигура, уже известная тебе под именем дракона Креккелота. Известно ли тебе, что дракон этот не простой дракон?