— А что — и заткну! Так, птичка, колись, видела ли ты поблизости других таких же, как вот этот субъект! Учти, что чистосердечное признание облегчает вину!
Птичка посмотрела на меня.
— Ты добьешься большого успеха и заткнешь весь торговый люд за пояс!
— А что — и заткну! Так, птичка, колись, видела ли ты поблизости других таких же, как вот этот субъект! Учти, что чистосердечное признание облегчает вину!
Птичка посмотрела на меня.
— Большой толстый тролль! Мы видели таких!
— Кто мы? — спросил кот.
— Я и еще другие, нас тут много. Вас?
— Птиц, наверное, — подсказал я.
— Верно. Ну так где вы видели троллей?
Птица рассказала, но мы не сразу поняли, о чем речь. Понятие о географии у малявки было странным, она мерила этот вопрос своей меркой, и нам пришлось изрядно попотеть, разбираясь в хитросплетениях птичьих смыслов. Аспарагус даже показывал пичуге свою карту, но она чуть не довела крылатое существо до сердечного приступа.
Не выпуская пленницу из лапы, Аспарагус опустился на траву.
— Кажется, понял. Вкратце так — целая куча троллей остановилась лагерем вот тут! Смекаешь, Фплиф! Это совсем рядом с логовом Бреккелота, только если мы пойдем выбранным путем, мы лагерь не увидим из-за этой горы. Но если эта умница не врет, тролли должны быть именно там.
— Интересно, откуда они? Что тут вообще происходит?
— Хотелось бы знать. Подозреваю, у нас объявились конкуренты. Эй, малявка, как давно громилы здесь ошиваются?
— Пришли сегодня утром, рано, — пискнула пленница.
— Какие же тут конкуренты, если Избранный — это я?
— Хороший вопрос.
— Не сгущай краски, лучше пойдем и спросим, что им нужно. Вдруг они смогут нам помочь, вдруг они встречали Бьянку?
Кот вытаращил глаза.
— Ни в коем случае! Ни в коем случае, тролль! Ты не должен раскрывать свое инкогнито!
— А оно у меня есть?
— Есть… Я имею в виду, на пути к свержению зла мы не должны размениваться на мелочи. В конце концов, может быть, эти тролли — просто какое-нибудь кочующее племя и к нашему делу отношения не имеют! Представь — заявляешься ты и начинаешь задавать вопросы, на которые они ответить не в состоянии хотя бы потому, что на них продолжает действовать Проклятие!
— Ты прав. Не подумал!
— Подружись с этой привычкой — думать. Иначе в жизни тебя ждут сплошные неприятности.
И тут к птичке, попавшей в кошачью лапу, пришло подкрепление. Целая стая — голов сто — расселась на ближних ветках и заголосила, чтобы несчастную пленницу отпустили.
— Цыц! — сказал Аспарагус. — Цыц!
Птицы замолкли, удивленные. В этой глуши они никогда не слышали ни одного «цыца», а тут получилось сразу два.
— Отпущу я вашу товарку. Птиц я не ем, терпеть не могу перья. Но вы должны мне кое-что рассказать. Вот ты! Не ты, а ты… а, неважно, вы все одинаковые. Лети сюда.
Одна из птиц расхрабрилась и подлетела, и кот тут же взял ее в оборот, засыпав вопросами. Про замок Бреккелота, про всякие магические фокусы, которые, как предполагается, могут скрываться поблизости, о коварстве вероятных чудищ, которые прячутся в берлогах и пещерах на пути к цитадели зла. Большую часть вопросов птица не поняла, но ее товарки, как могли, ей помогали.
В конце концов, от их энергичного гвалта у меня разболелась голова. Кот продержался дольше, но и он наконец заорал, чтобы пернатые прекратили над ним измываться. Они прекратили, только когда Аспарагус сделал вид, что кладет в рот заложницу.
Кое-что прояснилось. По словам пернатых, никаких чудовищ поблизости не было, а сам замок не представлял опасности, ибо из него никто не выходил уже очень долгое время. Что значит «долгое» для этих малявок, трудно сказать, но это сообщение нам с Аспарагусом не понравилось. Если выяснится, что Бреккелота нет дома и он улетел навестить, скажем, больную тетушку, миссия окажется под угрозой. Вопрос насчет Бьянки не прояснился. Женщину-тролля не видела ни одна пичуга.
— Не унывай, Фплиф, проблема с женским полом, в конце концов, решится. Бьянка не из тех, от кого так легко отделаться, — сказал мне кот, забираясь на плечо. Птицы разом снялись с места и полетели навстречу солнцу и вольному ветру, а мы тронулись дальше.
Теперь Аспарагус обрел уверенность и гнал меня вперед, словно скаковую лошадь, стремясь испробовать, на что я способен. В конце концов, подумал я, почему бы не пробежаться. Иногда пробежка очень полезна для разгона застоявшейся в жилах крови, а если кровь движется быстро, она промывает мозги, сообщая им ясность мышления. Вот до чего я дошел.
Мне удалось взять приличный темп. Деревья и даже целые рощицы пролетали мимо меня и сваливались за горизонт, пока Аспарагус не взмолился, чтобы я прекратил безобразие. Котяра держался за мое плечо всеми четырьмя лапами и орал благим матом.
— Стой! Стой! Мы уже на месте! Стой! Тпрруу!
Передо мной возник замок, который вырастал из невысокой горы и походил на крем, украшающий вкусный торт. Выглядел он, впрочем, не так аппетитно.
— Стой, иначе мы в него врежемся! — Аспарагус вцепился мне в ухо и кричал на пределе своих легких.
Затормозить существу с моим весом не так-то просто, но я приложил все усилия. В конце тормозного пути я запнулся за небольшую скалу и рухнул ничком. Сколько раз за последнее время Фплиф проделывал такое, уже и не вспомнить. Видно, такова судьба простого деревенского парня.