В заключение своего выступления Чиквасор пообещал нам, что, если поймает этих негодяев, обязательно превратит их в тритонов или болотных пиявок.
— И что мы предпримем в связи с этим? — спросил Рофиррик, отодвинувшись от Чиквасора. Маг размахивал посохом, сражаясь с воображаемыми негодяями, но быстренько выдохся и был вынужден искать опоры в лице королевского писаря.
От нечего делать — половина разговора, как всегда, пролетала у меня мимо ушей — я сел на траву. Солнышко припекало и звало покемарить часок-другой.
— Я собираюсь перенести нас ко мне домой при помощи стандартного заклинания перемещения, — сказал Чиквасор. — Все это займет несколько секунд. Если, конечно, все пройдет нормально…
Рофиррик посмотрел на меня, словно это я что-то сказал, а не старикан.
— А можно спросить?.. А если пойдет ненормально… ну, хоть что-нибудь?
— Не беспокойтесь, молодой человек, вы имеете дело с магистром, а не с базарным факиром!
Чиквасор тоже уставился на меня.
— Между прочим, своим скепсисом вы оскорбляете мои седины, так что попрошу впредь не сомневаться…
Я поднял руку и помахал, чтобы выразить старичку свое восхищение. Слово «скепсис» (а кстати, что оно означает?) мне никогда в жизни не выговорить, если честно.
— Да я не оскорбляю, — отозвался Рофиррик, теребя траву носком ботинка.
— Просто…
— Чего? А вы кто такой, молодой человек, и что здесь делаете?!
Мне показалось, что тощий и нескладный лишился всякого желания куда-либо ехать в компании с Чиквасором — обычным или каким-нибудь другим способом. Оглядевшись в поисках помощи, он остановился на мне. В этот самый момент я покусывал жареную баранью ногу, намазанную горчицей, отдавая тем самым должное кулинарным талантам местного населения. Пока я пытался состроить вопросительное лицо, которое бы означало «Чего изволите?» — Рофиррик успел отвернуться.
— Ладно, магистр, делайте, что хотите… раз такова наша судьба!.. Так тому и быть!
Секредурь подхватил принцессу, отволок ее за ноги в сторону и положил на траву. Бьянка храпела. Был у нас в Вороньем Глазе сапожник, так он умел издавать точно такие же звуки, особенно как примет внутрь изрядное количество браги.
Магистр некоторое время топтался на месте, словно в ожидании, что ему подскажут, что надо делать. Ну совсем как небезызвестный вам тролль. Рофиррик скромно держался от него на расстоянии, а я занимался бараньей ногой. Нога возбудила во мне аппетит, и я готов был проинспектировать весь багаж на предмет съестных припасов, но вспомнил, что мои спутники тоже должны чем-то питаться. Оставить их без провизии было бы нечестным. За подобное проявление эгоизма мамаша Глибба давно залепила бы мне приличную затрещину, это уж как пить дать.
Чиквасор между тем занялся чем-то таинственным. Если б не ПНТ (Проклятие Непролазной Тупости), я сразу бы понял, что происходит. Маг обошел широким кругом то место, где были мы, лошади, мулы и его возок на двух колесах. Каждые несколько шагов Чиквасор останавливался и тыкал в землю концом своего длинного посоха, при этом с уст его в большом количестве срывалась какая-то белиберда. Вынимая из карманов заштопанной хламиды непонятные предметы, старик принимался подкидывать их в воздух на манер уличного жонглера, какого я видел недавно в городе. Предметы падали в траву, а трава была высокая, что весьма затрудняло поиски. Магистр сердился и пыхтел, словно густая пшенная каша в котелке, и ему приходилось наклоняться, чтобы поднять очередную реликвию. Мне не понять суть волшебства, но, кажется, это оно и было.
Вопль старикана испугал меня чуть не до икоты. Я выронил баранью ногу и постучал по своей могучей груди, где, как мне показалось, застрял кусок мяса. Королевский писарь, хлопотавший над принцессой, упал навзничь, словно на него чихнул великан, и задрыгал конечностями.
— Все готово, друзья мои. Мы можем переместиться ко мне домой, куда мы, собственно, и намеревались прийти.
Впервые слышу, между прочим, что мы идем к волшебнику в гости. Неудобно получается как-то. Я не успел почиститься и привести себя в порядок, а ведь соблюдение гигиены в деле нанесения визитов вежливости, как говорила мамаша Глибба, — дело архиважнейшее!
— Итак! Вставайте сюда, рядышком… давайте-давайте… — сказал Чиквасор, размахивая палкой. Рофиррик уворачивался от его близоруких движений, чтобы не получить по лбу или в глаз, и при этом волок бесчувственную принцессу.
— Тролль! — обратился ко мне писарь очень громким шепотом. — Возьми ее, мне не удержать! К тому же этот ненормальный может звездануть ее своей орясиной!
Рофиррик взирал на меня как собака, вымаливающая себе на именины у хозяина сахарную косточку. Я, конечно, не мог остаться глухим к его просьбе, тем более понял ее с первого раза. Моя невеста, как всегда, была словно былиночка, поднять ее — проще простого. Оберегая Бьянку от палки волшебника, я положил принцессу на плечо, где свободно поместились бы рядком еще штук пять таких же худышек.
Бьянка принялась храпеть на тон выше.
Чиквасор оглядел нашу композицию и довольно покашлял. Рофиррик покрепче ухватил свою сумку, снял стеклянные штуки, которые сидели у него на носу, и зажмурился. Магистр еще раз взмахнул палкой и сказал какое-то слово из волшебного лексикона, после чего трава у нас под ногами начала светиться желтым. Очень красивый был оттенок. Я невольно залюбовался им и вдруг понял, что падает громадное дерево. Осмотрелся, чтобы приготовиться к спасительному отскоку ; но, оказывается, никакое дерево не падало. А звук все-таки был. Ну словно бы кто-то разрывал здоровый кусок холстины, не думая, что мешает своим занятием разговору важных людей.