Выпей Море действительно был богатырем — роста высоченного, весу в нем тоже немало было. Над поясом нависал живот, огромный, как гора Араратская. Ни одна лошадь богатыря не выдерживала, а стоило ему на повозку взгромоздиться, так все вокруг со смеху падали — словно взрослый мужик на детский горшок уселся! И усидеть на телеге богатырю больше двух минут ни разу не удавалось — телега немедленно рассыпалась, будучи не приспособленной к такому перегрузу.
Смотрел богатырь обычно из-подо лба, слегка набычившись.
Смотрел богатырь обычно из-подо лба, слегка набычившись. А смотрел так потому, что ровно взгляд к людям обращать не получалось — щеки мешали. Они у Выпей Море круглыми были, наползали на глаза.
— Не ворчи, — успокоила его Марья Искусница, стукнув по животу. — Вода нам нужна. Здесь неподалеку пруд есть, ключи там со дна бьют холодные.
Выпей Море что-то неразборчиво буркнул, и отряд направился в лес.
Пруд был неспокоен. Обычно сонные в это время лилии так и раскачивались на поверхности, хотя ветра не было. Богатырь зашел по колено в воду, нагнулся и с шумом сделал первый глоток. Уровень воды стремительно понижался, пока не оголилось устеленное илом дно.
И предстала взгляду компании такая пикантная картинка, что Выпей Море чуть воду обратно не выплюнул, да Марья вовремя меры приняла — закупорила ладошкой богатырю рот.
На дне, на уютном ложе из водорослей, в истерике бился Водяной. На нем сидела новобрачная и с большим остервенением колотила несчастного кулаками. Она громко кричала, слова произносила так быстро, что толком и не разобрать, чего лопочет. Ухо улавливало только обрывки.
— …Отдельно апартаменто… удобство элитарно… — не по-нашему вопила иностранка.
Потом она, видно, устала жениха колотить, спрыгнула с него и к берегу пошлепала, на ходу сворачивая в жгут волосы и выжимая их.
— Куда, Нимфушка?.. — прорыдал Водяной, пытаясь удержать зеленую подружку.
— Я удалянто к сексуально Амуро, — ответила несостоявшаяся невеста, выбираясь на берег.
— А как же я? — простонал покинутый жених:
— А ты престарело руссо импотенто! — проорала иностранка — и была такова.
Но еще долго в лесу слышалось:
— Сифилито… Кастрато… Импотенто…
— Василиса, переведи, чего она говорит, — растерянно попросила Елена Прекрасная.
— На италийском это обозначает: «Я ухожу, потому что ты мне надоел», — ответила ученая сестра.
Оставив безутешного Водяного биться в истерике, царевны направились к лугу — туда, где росла одинокая сосна. Эта сосна была крепкой, раскидистой — не одно столетье простояла. Царевны приладили на нее сеть, а веревки опустили вниз, свернули в петлю и прикрыли сверху травой. На ловушку уложили наряженное в платье младшей сестры чучело — издалека ту куклу от Елены было не отличить. Вокруг места, отведенного под ловушку, приготовили для костров сухой хворост и сон-траву. Сами в небольшой ложок спрятались, а чтобы сверху их не видно было, прикрылись маскировочной сеткой, какие воевода Потап использует в военных целях. Василиса дала всем мягкие намордники, похожие на свиные пятачки.
— Я эту гадость на личико не надену, — заерепенилась Елена Прекрасная. — Уж больно на свиное рыло похоже!
— А как ты тогда змея ловить будешь? — полюбопытствовала Марья. — Сон-трава тебя сморит, и ничего не увидишь вовсе!
— И не рыла это свиные вовсе, а респираторы воздухоочистительные, — утешила сестру Василиса.
Делать нечего, согласилась красавица надеть неэстетичный предмет.
— А как же Выпей Море воду выплюнет в этом наморднике? — глухо прогудела Елена из-под респиратора.
Сестры переглянулись — в кои-то веки младшенькой удалось и ум проявить, и им нос утереть.
Сестры переглянулись — в кои-то веки младшенькой удалось и ум проявить, и им нос утереть.
— И то верно! — Василиса задумчиво посмотрела на богатыря. — Вот что, Выпей Море, как только змей в ловушку попадет, ты намордник сними и воду на него выплюнь. А то, что при этом дыма сон-травы нанюхаешься, не беда. Падай спать, дальше сами справимся.
На том и порешили. Ждать им пришлось недолго — послышался шум и хлопанье крыльев. Это Горыныч на посадку заходил, не веря, что добыча так легко в лапы попалась. Он спикировал вниз, подковылял к чучелу и схватил приманку. Подмену-то махом обнаружил, но было уже поздно — задняя лапа Змея Горыныча угодила в веревочную петлю. Тут на него сеть и упала. Змей выпустил три струи пламени — и сон-трава загорелась, не пришлось даже костерки поджигать. Сеть тоже загорелась. Неизвестно, чем бы закончилась эта авантюрная затея, если бы мудрая Василиса не позвала с собой Выпей Море. Богатырь тут же вылил на Змея выпитый пруд. А вылив, вдохнул полную грудь воздуха, наполненного дымом горящей сон-травы. Решив, что на этом его работа закончилась, молодец рухнул на землю и захрапел.
Змей Горыныч, еще до того, как жар его глоток водой остудили, сеть-то все-таки спалил и сделал попытку взлететь, но сонное зелье уже начало действовать. Он тоже рухнул на землю и уснул. Василиса затушила костры, и сестры, празднуя победу, кинулись друг к другу на шею.
— Василиса, смотри. — Елена Прекрасная подергала сестру за рукав.