Старшой ответил, только когда вышел под яркое солнышко и уперся лапами в хрустальные перила.
— Летать учиться будем, — прорычал он, жадным взглядом окидывая окрестности.
— Я категорически отказываюсь и попрошу меня в авантюры не втягивать! — завопил Умник и отпрянул. — Эти летательные варианты чреваты летальным исходом!
— А мне эта тема очень даже импонирует, — отмел возражения Старшой.
— А вы где таких слов ругательных нахватались? — поинтересовался Озорник и потянулся спросонья.
И поскольку команды организму получились неслаженные, а со стороны Умника даже панические, то не справился Горыныч с управлением организмом и сорвался с балкона. Кувыркнулся он и полетел вниз, до полусмерти перепугав пролетевшего рядом сокола. Тот от удивления тоже перестал махать крыльями, в свободном парении наблюдая столь забавную и непонятную картину. Горыныч вопил всеми тремя глотками, причем на разные голоса, а сквозь ор еще и ругань прослушивалась. Тело Змея дергалось, лапы отвешивали мощные шлепки по крайним головам, отчего Змей начинал кувыркаться еще сильнее.
— Спасите!!! — орал Озорник, глядя, как стремительно приближается земля.
— Тятенька!.. — плакал Умник, мысленно уже успевший разбиться в мокрую лепешку.
Для Старшого время вдруг замедлило свой бег. Растянулось, помогая справиться с помехами, которые устроили братья. Посмотрел он на парящего сокола, понял, что с крыльями надобно делать. И, с невероятными трудностями прекратив панику в организме, успел-таки расправить одно крыло.
А сокол, с высоты своего птичьего полета, успел заметить, что летит Змей прямо в колодец, который имеет выход в Пекельное царство. И как сбило Змеевым крылом того человека, который является царем всем тварям лесным, пернатым и лохматым, тоже углядела зоркая птица. Передал пернатый хищник весть эту далее по почте птичьей, а уж ласточки мигом Яриле с Удом доставили.
Тем не хотелось в Пекельное царство лезть, потому что однажды подшутили они над дочкой тамошнего князя, нехорошо подшутили, а куда денешься? А шутку с Усоньшей Виевной злую сыграли. Высыпали из пудреницы ее черную пудру да белой подсыпали. Та еще глаз продрать как следует не успела, сразу к зеркалу кинулась — прихорашиваться. А как глаза открыла да лицо белое увидела, так в долгосрочное бешенство впала. Долгосрочное потому, что пудру ту озорные боги заколдовали и не смывалась белизна с великаншиного лица целый год.
Глава 5
В ПЕКЕЛЬНОМ ЦАРСТВЕ, В СТРАШНОМ ГОСУДАРСТВЕ
Не беда для Власия, что в колодец сбит был, — обернулся бы царевич птицею да назад на свет Божий вылетел. Только вот Змей Горыныч лапищами в него вцепился и нечленораздельно вопил всеми тремя глотками. Кувыркались они в колодезной темноте да переворачивались, и не собрать бы им костей при приземлении, но помогла им нежданная спасительница — бабища каменная, великанского роста. Подставила она огромную ладошку, пожелала рассмотреть, что же это такое в царство Пекельное сбросили.
А Горыныч с Власием о ту ладонь ударились и раскатились в разные стороны. Власий-царевич на ноги вскочил, змея о трех головах увидал и в сердцах сплюнул.
— Вот же скотина неразумная, бестолковая! — воскликнул он и, привыкший к тому, что всякий зверь его воле послушен, скомандовал: — А ну к ноге, быстро!!!
— Ага, счас! — ответила средняя голова Змея Горыныча, потому как правая пребывала в глубоком обмороке, а левая только и могла, что с перепугу пасть раскрывать да глазами хлопать, совсем потеряв ориентацию в пространстве. — Может, еще хвостом повилять?
И Старшой, единолично управляя организмом, махнул мощным хвостом, украшенным острым костяным наконечником.
Не сносить бы головы Власию, но был царский сын быстр и обладал отменной реакцией. Подпрыгнул он, через Змеев хвост перескочил и выхватил из ножен острый меч.
— Мне все звери, да птицы, да гады земные подвластны! — вскричал он, размахивая мечом булатным.
— Так ты зверями командуй, — резонно заметил Старшой, тоже занимая удобную для драки позицию. — Чего ко мне-то привязался?
— Так ты змей, а значит, скотина бессловесная и мне подчиняться обязан! — крикнул Власий, тут же сообразив, что уж каким-каким, а бессловесным-то змей как раз и не является.
— Ты кого скотиной назвал, ворог невоспитанный?! — взревел Горыныч и на обидчика кинулся.
— А кто ты есть?! — воскликнул Власий, царский сын. — Назови тогда отца своего!
— Горыныч я!!! — рыкнул Змей. — А породы вовсе не скотской, а самой что ни на есть достойной. Домовой я по роду-племени.
От такого нестандартного ответа Власий растерялся, опустил меч и в великом удивлении сказал:
— Это какой же дом надо иметь, чтобы такого здорового домового держать? Не можешь ты домовым быть! Домовые махонькие и об одной голове!
— Почему это не могу? — тоже удивился Змей. — Как есть домовой, и батюшка мой домовой, во дворце хрустальном служит!
Неизвестно, чем бы тот конфликт закончился, но раздался громовой голос, похожий на скрежет камня о камень:
— От ведь чуда какая! Театра прямо бесплатная таки!
Драчуны отпрянули друг от друга, по сторонам заозирались. И увидели они, что находятся не на тверди земной, а на ладошке у огромной каменной тетки. Поднесла бабища ладошку к своему лицу и рассматривает их с превеликим удовольствием.