Мышка посмотрела на небо и подумала о том, что страшный прежде враг на фоне новой опасности напоминает мелкого воробья.
А потом решила, что новый враг охотится не за ней, малорослою. Ну не наесться такой громадине одной маленькой мышей, пусть даже и преотлично откормленной! На один зуб не хватит, а у зверя их вон сколько!
Мыша успокоилась, но все же поспешила уйти с дороги, чтобы не затоптали ненароком. Обходить невиданного зверя она решила с той стороны, где зубы мельче, шея короче, а голова меньше.
Сокол тоже препятствие заметил, еще раньше, чем его добыча, и потому не упал на мышку камнем с неба, как собирался, а зашел на следующий круг. Надо же было такому случиться — выследил наконец, а тут змей, да не простой — о трех головах. Тело за деревьями не видать, но шеи вон какие длинные. Соколу сверху хорошо были видны три плоские вытянутые головы и длинные раздвоенные языки — видимо, змей разговаривал или шипел, но что за звуки издавало невиданное чудовище, сокол не разобрал. Визг купающихся царевен заглушал все. А мышка, как назло, зазевалась — белое пятнышко едва-едва двигалось влево.
Мыша была любопытна до самой невозможности, поэтому не спешила, очень внимательно прислушиваясь к разговору голов, а когда сообразила, о чем речь идет, то очень захотела узнать, что же будет дальше.
— И все-таки это неправильно, — сказала та голова, что была ближе к мышке, — я считаю, что подглядывать не стоит.
— Почему? — спросила левая голова.
— Поймут неправильно, — с недовольством в голосе ответила правая.
— А жениться, не увидев невесту, правильно? Кота в мешке нам не надо! — прорычала средняя голова Змея Горыныча.
— Но их же трое! — возразила та голова, которую звали Умником.
— Ну ты, Умник, и сказал! — Левая голова, что звалась Озорником, коротко хохотнула и продолжила: — А нас сколько? Нас тоже трое.
— А то, что дамы не одеты, тебя, Озорник, не смущает? — продолжал нудить Умник, раздражая братьев этим своим занудством.
— Напротив, меня это радует. Я даже красоту их прочувствовал, хотя девчонки не нашего племени! — На деле-то Озорнику девчонки и не нравились вовсе, но брата подонимать да до белого каления довести он вовсе не прочь был.
— Вот и поискали бы соплеменников, вместо того чтобы за чужими подглядывать, — ответил Умник и демонстративно отвернулся, вновь преградив путь мышке, которая, удовлетворив любопытство, собралась было прошмыгнуть мимо.
— Да сколько можно искать! — возмутился Озорник и проворчал: — По миру рыщем — невесту ищем. И в Аглии были, и в Гишпанских землях, и Хранцию до икоты всю перепугали вместе с населением тамошним. Нет змеев о трех головах на свете, нет и вовсе ни одного разу не было!!! И что это Старшому жениться приспичило? Домой даже не заглянули, лежим тут в сырости…
— Цыц! — шикнул Старшой. — И возбуждаться запрещаю!
— Я не специально, это глаза отреагировали, а царевны ладненькие. Не рычи, Старшой!
— Вот и возбуждайся глазами — они твои, а на общие части тела возбуждение не распространяй! Вон, Умник совсем смутился… И потом, не корову выбираем, а невесту.
— Я бы лучше корову завел, — мечтательно произнес Озорник.
Старшой нахмурился и вопросительно скосил глаза вправо, а младший смутился и покраснел, точнее — позеленел густо. Из бирюзового стал темно-зеленым и шумно вздохнул. Озорник хотел было сказать, что он неправильно выразился, а братья слишком буквально поняли его, но не успел.
Старшой нахмурился и вопросительно скосил глаза вправо, а младший смутился и покраснел, точнее — позеленел густо. Из бирюзового стал темно-зеленым и шумно вздохнул. Озорник хотел было сказать, что он неправильно выразился, а братья слишком буквально поняли его, но не успел.
Именно этот момент мышка выбрала, чтобы прошмыгнуть мимо Умника, а сокол пошел ва-банк и решил выхватить мышь из-под носа трехголового змея.
Умник шумно втянул воздух, не заметив, что в его огромную ноздрю затянуло несчастного, страдающего любопытством грызуна. Сокол, решительно настроенный на охоту, не мог уже остановиться, и вместо вожделенной добычи его когти впились в ноздри змея — самое чувствительное и болезненное место на голове.
Змей громко чихнул — недруги отлетели на несколько шагов и запутались в ветках ивы. Причем мышка не разбилась при падении только потому, что крепко держалась за хвост крылатого недруга.
Царевны завизжали, вскочили из воды и, забыв одеться, бросились наутек.
Змей попытался взлететь, но рухнул вниз, ломая тонкие ивы. Одновременно с ним упали три березы, стоявшие в стороне от леса, особняком, почти на лужайке. Змей взревел в три глотки и выпустил струи пламени в сторону, лесного пруда, совсем еще недавно упокоенно-сонного. Пруд моментально вскипел и поднялся в воздух белым и горячим облаком пара.
— Как больно… — просипела одна голова. — Чем это нас так?
— Корягой… — простонала в ответ другая. — Корягу зацепили.
— Чем зацепили, Старшой?
— Лапой, Умник, и зацепили, — прорычал старший брат. — Озорник, а ты чему опять внепланово возбуждаешься? Прекрати немедленно дело это непотребное!
— Не могу! — взвыла третья голова. — Сами глаза откройте и посмотрите…