«Что дальше?»
«Дальше… А дальше я собираюсь навестить еще одного нашего общего знакомого. Сегодня ведь четвертый день».
«Вик, а может быть, не стоит? — заволновалась Хайша. — Неужели мы без него не обойдемся?»
«Да не беспокойся ты так! Я обещаю быть вежливым, как английский посол!»
«Я не про это! Просто в последнее время как ты кого-то навестить собираешься, так с ним сразу что-нибудь происходит. Махаристу убили, Профессора едва не убили…»
«Да! Я черный посланец смерти! Бу-у-у! Трепещите, ничтожные людишки!»
«Болван!»
Ретроспектива
1679 год, Франция, Париж
Агата стояла на набережной Сены, обхватив плечи руками. Несмотря на необычно теплую для марта погоду и подбитый мехом палантин, ведьма дрожала. Впрочем, она не пыталась обмануть себя — слишком холодная для ее африканской крови погода была в том почти не виновата. Причины куда более веские заставляли ведьму дрожать — отвращение и… страх.
Для самой Агаты стало открытием, что она еще может чего-то бояться. После того, что пережила в храме повелителей, после стольких прожитых веков, отнюдь не спокойных и благостных. Она успела застать изгнание маранов и морисков из Испании, видела своими глазами кровавую крестьянскую войну в Германии и была в Париже в ту августовскую ночь почти сто лет назад, которую потом назовут Варфоломеевской. Ведьма видела столько крови и смертей — отвратительных, мучительных смертей, — что ей казалось, страх больше никогда не сможет пробиться в покрывшееся льдом сердце. И теперь, после стольких лет, вернувшееся ощущение было… неприятным? Нет. Скорее, озадачивающим.
— Добрый вечер, мадам Агата.
Ведьма подняла взгляд. Рядом стоял невысокий пожилой мсье в темном камзоле самого заурядного покроя. По виду — то ли купец, то ли судейский чиновник. За его спиной возвышался костистой башней сутулый мужчина с огромными ушами. Только по этим выдающимся во всех смыслах ушам да росту ведьма узнала Хормина. От молодого ученика мага в этом человеке осталось мало. Разве что настороженный неприязненный взгляд.
— Здравствуйте, мсье Ивор. Или здесь вы известны под другим именем?
— Здесь я вообще неизвестен, — развел руками маг. — Мне редко удается выбраться куда-то за пределы России. Знаете ли, очень неспокойный край, нужен постоянный пригляд за тамошними властителями.
Агата поняла намек и сразу перешла к делу:
— Испивающий Тень в Париже.
— Вы уверены? В последний раз он объявлялся восточнее, и я готов прозакладывать свою бороду, что Теодор намеревался скрыться где-то в османских владениях.
— С тех пор прошло много времени, — возразила Агата. — Я почти уверена, что кинжалом теперь владеют совсем другие люди.
— Значит, Теодора мы больше не увидим, — хмыкнул Ивор. — Что ж, не могу сказать, что сильно опечален этим обстоятельством.
Ведьма нахмурилась:
— У меня вашей уверенности нет. Теодор был, конечно, мерзавцем — хладнокровным и умным. И сильным магом. Но я его не боялась. Нынешние же владельцы кинжала внушают мне страх.
— Владельцы? Такое возможно? Я считал, что Испивающим может владеть лишь один человек.
— Это мужчина и женщина. Я пока не знаю, кто из них двоих использует кинжал. Или они научились управлять им вместе.
Ивор некоторое время молчал, глядя на реку. Агата тоже не спешила нарушить молчание.
— Вы мне не доверяете, — наконец произнес он. — Это очевидно, хотя повода к тому я вам не давал. Вы предпочитали все это время охотиться на кинжал самолично. И все же теперь вызвали меня. Что же изменилось?
— Мне не справиться с ними одной, — призналась Агата. — Возможно, даже с вашей помощью это будет очень непросто.
Хормин презрительно фыркнул, да и Ивор недоверчиво вздернул бровь.
— Простите, мадам Агата, но я — глава Анклава магов. Мой ученик, несмотря на молодость, один из высших магов…
— И все же, — прервала его Агата, — мы можем столкнуться с силой, которую не побороть ни одному магу. Если я правильно догадалась, что собираются совершить эти люди.
— С силой… Ах вот вы о чем?!
Ивор помрачнел.
— Было уже несколько сотен жертвоприношений, и все… — Агата запнулась, сглотнула жесткий комок, — …все такие . Возможно, их было даже больше. В Париже большой район трущоб, где даже не золото, а всего лишь серебро надежно запечатывает языки.
— Вы знаете, где сейчас эти люди?
— Узнаю сегодня или завтра. Они осторожны, но, чтобы покупать жертвы и молчание их родителей, нужны деньги. Потому женщина занялась торговлей ядами. Я пыталась подобраться к ней, изображая дамочку, задумавшую отравить мужа, но ничего не добилась, кроме нескольких флаконов с обычной отравой, переданных с посыльными. Эта женщина умна и осторожна, она как-то чувствует, каким клиентам можно доверять, а с какими лучше общаться через посредников. Но мне повезло. В январе одна из сообщниц отравительницы на званом ужине изрядно выпила и проболталась, что продает яды. При этом присутствовал тайный полицейский осведомитель… это была я. Мне пришлось поступить на службу, чтобы задействовать полицию в своих поисках. Я уговорила отравительницу продать мне яд и с флаконом пошла к Никола де Реюни — полицейскому комиссару Парижа, моему начальнику. Он приказал устроить облаву и обыск в доме отравительницы. Там мы обнаружили запас ядов — так полиция и ухватилась за кончик этой нити. Надо отдать должное Никола, он сумел размотать этот клубок, несмотря на то что имена всплывали очень известные.