— Бедняга Хормин, никто его не любит, — констатировал я. — Даже собаки… Любопытно…
Я знал несколько причин, по которым собаки могли так испугаться. Но большинство из них — например, грядущее извержение вулкана — представлялись маловероятными в подмосковном поселке. Одна же из причин казалась и вовсе бредовой. Считается, что собаки до смерти боятся оборотней.
То есть я хочу сказать, эту причину сочли бы бредовой большинство нормальных людей. Ведь всем известно, что никаких оборотней не существует и все, что о них рассказывают, досужие выдумки.
Загвоздка в том, что я совершенно точно знаю, что оборотни существуют. С одним из них я даже несколько раз основательно надирался в компании. Каковой факт, впрочем, не свидетельствует о безобидности оборотней. Они действительно опасные и кровожадные твари с плохим чувством юмора. Впрочем, то же самое можно сказать и про многих знакомых мне людей.
Сад вокруг особняка Евы Барановски явно планировали исходя из консервативных вкусов ее мужа. Ровная, словно на теннисном корте, трава, одинаковые деревья и аккуратно подстриженные кусты. Больше всего меня заинтересовали кусты роз, росшие вплотную к забору по периметру всего сада. Оборотень вполне мог перескочить и забор, и примкнувшие к нему кусты. Сил у этих тварей вполне хватает, а волчий нюх должен был заранее подсказать, что за оградой растут розы. Но вот смог ли он так же точно подсказать высоту кустов? Наблюдая за Паштетом, нашим конторским котом, я не раз убеждался, что он, даже видя преграду, может и не рассчитать силу и направление прыжка. Правда, Паштет ленивый и толстый, чего не скажешь про оборотней из стаи Отбоя. Но проверить все равно нужно, вдруг да повезет?
«Думаешь, это Отбой напакостил? — засомневалась Хайша. — Но ему-то какой интерес? Решил таким образом отомстить тебе?»
«Не думаю. Это не в характере оборотней. Для них правильная месть заключается в чем-нибудь более конкретном. Например, оторвать врагу голову. Они не понимают даже, как можно мстить через близких людей. Слишком длинная цепочка рассуждений. А уж мстить через человека, который тебе не родственник, а так, некто, за кого ты чувствуешь ответственность, это вообще выше их понимания. К тому же Арина, по их понятиям, детеныш, а значит, на нее нельзя охотиться».
«Тогда что ты ищешь?»
Я продолжил методично осматривать кусты вдоль забора.
«Следы оборотней».
«Ты специально меня бесишь, Фокс?! Это звучит как какой-то дурацкий коан!»
«Арина для оборотней — табу, — пояснил я. — Они ее не убьют. Но похитить могли. И я почти убежден, что именно они ее и похитили… А! Вот!»
Я осторожно снял с ветки кустарника клок длинной серой шерсти.
«Вот и подтверждение. Посмотри сама…»
Я почувствовал, как Хайша изучает шерсть своими магическими способами.
«Да, это совершенно точно шерсть оборотня.
«Да, это совершенно точно шерсть оборотня. И потерял он ее как раз вчера. Но я все равно не понимаю, зачем им Арина?»
«Откуда мне знать? Вот встречусь с Отбоем и спрошу!»
«Э-э-э… погоди, погоди! — встревожилась Хайша. — Ты хорошо помнишь, что тебе обещал Отбой в последнюю вашу встречу?!»
Отбой мне много чего обещал. В основном его обещания сводились к красочному описанию различных способов моего умерщвления. Я же говорю, оборотни — опасные кровожадные твари с дурным чувством юмора.
«У меня с памятью все в порядке. Слушай, меня по разным причинам ненавидят с десяток различных теневых ублюдков. При этом я не беру в расчет тех, кто меня просто недолюбливает! Ну ты ведь понимаешь, меня не беспокоят те, кто при случае пересчитал бы мне кости в темном переулке, это дело житейское. Я говорю о тех, кто с удовольствием прикончит меня, подвернись удобный случай. И примерно у половины из них есть шанс. Так что же мне теперь, запереться в конторе и на улицу нос не высовывать?»
Хайшу мое выступление не убедило.
«Одно дело — встретить врага случайно на улице, а другое — самому лезть к Отбою в пасть!»
«Я хорошо подготовлюсь, — пообещал я, чтобы закончить бесполезный спор. — Можешь не верить, но мне тоже в целом нравится жить».
Оседлав мотоцикл, я покатил прочь из Липового Цвета.
У выезда из поселка пришлось притормозить — шлагбаум был опущен, по ту сторону стояло такси, и охранники вяло препирались с пассажиром. Заметив меня, один из охранников махнул рукой, мол, объезжай шлагбаум так, не можем сейчас открыть, и потерял ко мне интерес. Зато пассажир выскочил из такси и уставился на меня, нервно сжимая и разжимая кулаки, словно собирался немедленно вцепиться в чью-то шею. Я узнал Вагнера, и сомнения относительно того, чью шею он хотел бы сжать, развеялись.
— Ты?! — взвыл наемник. — Ты что с моей машиной сделал, сволочь?!
— А у тебя была машина? — со всей доступной мне искренностью удивился я. — Не знал. Хотя конечно, репортеру без машины не обойтись…
— Что? — Вагнер нахмурился, почувствовав подвох, но еще не понимая его суть. — Ты о чем это?
Зато на охранников слово «репортер» подействовало именно так, как я и ожидал. Все их вялое добродушие как ветром сдуло. К двоим здоровенным лбам, дежурившим у шлагбаума, поспешил присоединиться третий, выскочивший из сторожки, и все вместе они стали окружать Вагнера. Я продолжил тоном восторженного идиота: