Я посмотрел на получившийся набросок, прикинул, как логичнее всего было бы расположить комнаты, и уверенными штрихами завершил рисунок. Ничего сложного в общем-то.
— Уверен, что вот здесь — центральный зал. По его сторонам — анфилада из комнат.
— И зал — единственное помещение без окон, — глядя на мой рисунок, заключил Алекс. — Наверняка именно его Хормин и использует для ритуала.
— А нужно помещение без окон?
«Я не знаю, — призналась Хайша. — Тот храм, в котором я побывала, и впрямь был без окон. Но не знаю, важно ли это для ритуала. Вампиры вообще не очень-то любят окна».
— Вампиры наверняка строили свои храмы без окон, — невольно повторил за богиней Алекс. — Просто потому, что окна им не нужны. А Хормин постарается соблюсти все детали до мелочей.
— Логично, — согласился я. — Проникнуть в дом будет несложно. Я не заметил никаких охранных заклинаний. Похоже, маг привык, что в дом и без того никто не заглядывает. К тому же он считает, что убил меня. Свидетелей он не оставляет. Так что бояться ему особо нечего. Но есть проблема — привидение.
Команда дружно уставилась на меня.
— Не, я серьезно — в усадьбе живет привидение бывшего хозяина. Вернее, его сына, погибшего на дуэли. И он предан Хормину не за страх и не за деньги — по велению души. Так что стоит нам проникнуть в дом, как он сразу доложит об этом магу.
— Это плохо, — нахмурился Алекс. — Все способы изгнания призраков, что я знаю, требуют длительной подготовки и сами по себе раскроют наше присутствие не хуже болтливого привидения.
— И что, никаких вариантов?
— Ну я ведь не специалист по таким тонким материям, — пожал плечами напарник.
— Вот если бы я был священником…
Алекс замолчал и уставился на меня.
— Ага! — Я потер руки. — Похоже, мы одновременно подумали об одном и том же человеке. А это значит, что он-то нам и нужен!
— Кажется, мы тоже подумали об этом человеке, — состроил кислую мину Отбой и переглянулся с Рысью. — Что-то я не уверен, что нам следует с ним связываться.
— Не бойся, — отмахнулся я, берясь за телефон. — Я заранее обговорю с Яном ваше присутствие и потребую дать слово, что он не станет брызгать на вас святой водой.
— Знаешь, я как-то равнодушен к святой воде, — возразил Отбой. — Пусть лучше пообещает не колотить распятием и не дышать на меня перегаром.
— Ладно, ладно, — торопливо кивнул я и поздоровался с Яном, ответившим как раз в этот момент. — Доброго дня, преподобный! Ты в состоянии вести деловой разговор?
— Кнешн!
Вопрос, прозвучавший несколько оскорбительно, я был тем не менее вынужден задать. Иначе с паном Замойским нельзя — такой уж он человек.
Ян родился в семье поляков, эмигрировавших в США из Европы во время Второй мировой войны. Детство свое он провел в бедняцком квартале, и была ему вроде бы уготована судьба обычного мелкого преступника, но он некими неисповедимыми путями стал священником. Точнее, уличным проповедником. Сначала он нес Слово Божье бандитам, наркоманам и проституткам в родном городе, потом — в Африке, в Малайзии и много где еще, пока несколько лет назад его каким-то ветром не занесло в Россию. Увы, Ян слишком долго жил в тропических странах, где спиртное служило ему защитой от болезней. Перебравшись в более суровый климат, пить он не бросил, напротив, твердо решил, что теперь виски будет служить ему защитой от холода.
Проповеднической деятельности пана Замойского эта его греховная привязанность не мешала. Наоборот, принятый с утра стаканчик-другой спиртного сообщал его проповедям особую искрометность и энергичность, временами даже чрезмерную. Но в католической архиепархии Москвы преподобного считали натуральной паршивой овцой. Дело в том, что Ян не только имел пристрастие к виски (это ему готовы были простить), но и крайне неожиданно трактовал Библию. В частности, преподобный органично совмещал в проповедях божественную латынь и ругательства на всех языках мира и не испытывал ни малейших сомнений, утверждая постулаты веры кулаками. После того как пан Замойский попытался на деле пойти по стопам Иисуса и «изгнать торговцев из храма», его отношения с католическими братьями стали слишком напряженными. Особенно с теми, которые по вине Яна провели некоторое время в больничных палатах. В результате преподобный уже продолжительное время пребывал в неопределенном статусе. Денег у него и раньше особо не было, а в последнее время ему приходилось браться за любую работу, чтобы оплачивать жилье и виски. Благодаря небольшому проценту теневой крови Ян знал про Тень, что и позволяло ему как-то держаться на плаву, иногда получая специфическую работу, требовавшую участия священника. Я и сам часто прибегал к его помощи, мне нравилось работать с Яном.
Главное — поймать его более-менее трезвым.
Вот как сейчас.
Договорившись с преподобным, что мы заедем за ним ближе к вечеру, я положил трубку и кивнул соратникам:
— Проблему с призраком, кажется, решили — Ян поедет с нами. Алекс, заедешь за ним? Я его опасаюсь везти пассажиром, не ровен час — свалится.
Алекс кивнул. Я посмотрел на Отбоя:
— Ты сможешь привести оборотней нам на помощь?
— Нет, — без раздумий отрезал Отбой.
Алекс кивнул. Я посмотрел на Отбоя: