Еще напорются… Юрков,
сигнал на «срыв рандеву»!
Юрков бросился наружу, на ходу доставая ракетницу. Майор
высунулся в оконный проем: надо сказать, повезло, граната, вне
сомнения, была противотанковой, но кумулятивный луч ударил в
другую сторону, от здания, иначе могло и стенку проломить к чертям
собачьим, ушибить кого-нибудь кирпичами или попортить
аппаратуру…
Одна за другой взлетели ракеты — красная, зеленая, красная.
Неизвестный, вышедший на встречу с операми, просто обязан был их
заметить из предгорий и понять, что встреча сорвалась по не
зависящим ни от него, ни от них обстоятельствам, а следовательно
переносится…
По деревне из конца в конец волнами прокатывался яростный
собачий лай, в окнах затеплились огоньки коптилок — цепочками,
кучками, светлячковыми роями.
На восточной окраине взлетела белая ракета, в другом
направлении раздались два выстрела — им ответили еще два,
подальше. Кое-где мелькали лучи фонариков.
Деревенская самооборона, надо полагать, была поднята по
боевой тревоге в полном составе и торопливо занимала предписанные
позиции…
— Ребята пошли назад, — доложил Костя.
— И то хлеб… Доктор, ты что, его… Доктор Айболит,
стоявший на коленках над лежащим и умело его обшаривавший,
откликнулся без малейшего раскаяния:
— Так уж получилось, чисто автоматически поставил удар на
кранты… Майор, этот выблядок взрывчаткой прямо-таки обложен, по
всем карманам пакеты с «замазкой». Взорвись граната здесь…
Он не стал развивать тему — все и так могли нарисовать в уме
последствия взрыва. Осторожненько выкладывал рядком пакеты с
«замазкой», пластиковой взрывчаткой, сейчас, без детонатора,
неопасной.
«Страсть к театральным эффектам — штука вредная, — подумал
майор отрешенно, — Многих сгубила, в том числе и этого Ястреба.
Захотелось театра с прочувствованным монологом, патетическими
жестами и под занавес — красивым извлечением гранаты. Хотел, чтобы
они прониклись напоследок, перед смертью, болван такой. А мстить
надо иначе деловито, без театральных поз и эффектов.
Швырнул бы без затей пару гранат в окошко снаружи — и большую
часть группы пришлось бы отскребать от стен лопатой. Повезло-то
как, господи, что на «театрала» нарвались…»
— Что случилось? — с порога спросил запыхавшийся Курловский.
Увидел кое-какие декорации и умолк, остановился в сторонке.
— Да поднимите вы их кто-нибудь! — рявкнул майор.
Тогда только к головам осторожненько подошли, отнесли в
сторону, зачем-то подстелив кусок брезента, как будто это имело
значение.
— Радиообмен в деревне разгорелся не на шутку, — доложил
Слава, все это время прилежно дежуривший у аппаратуры. — Занимают
позиции, оборону ставят…
— Учтем, — сказал майор равнодушно. Сейчас такая информация и
ни к чему. — Свяжись с центром, доложи ситуацию… нет, погоди
пока…
Он отвернулся, шагнул навстречу объявившемуся наконец-то
Михалычу. Тот даже в полумраке выглядел печально, потому что успел
разглядеть лежащий навзничь труп и опознать его, конечно. А отсюда
автоматически проистекало, кто окажется крайним, кому начальство
влепит по первое число.
..
— Что… вышло?
— Да ничего особенного, Михалыч, — сказал майор, чувствуя
тяжкую опустошенность. — Твой кадр обложился «замазкой» и хотел
тут всех на небеса отправить…
— А опера?
— Вон там, в углу, — сказал майор. — Частично…
— Значит, и встреча сорвалась?
— Какой ты догадливый, Михалыч, это что-то…
— Бля…
— Удивительно точное определение, — сухо бросил майор.
— А что и почему? Нет данных?
— Семья под бомбами… Обидочку затаил до поры до времени.
— Это бывает, — кивнул Михалыч. — Случается… Деревня уже на
ушах, строят оборону по всем азимутам… Ты доложил?
— Чуть погодя. Я-то доложу, но это и тебя от доклада не
освобождает, друже…
— Майор, ну что ты, как…
— А что — я? Я ничего… Сорвалось вот…
— Господи ты боже мой, но я-то ни при чем, не я его нашел,
мне этого кадра другие дали для работы…
— Михалыч, — тихонько, так, чтобы слышали только они двое,
сказал майор. — Не теряй лицо. Не суетись. Что случилось, то
случилось, и теперь танцуй не танцуй… Надо срочно думать, как
жить дальше. Встреча сорвалась твердо. Нужно послать людей за…
телами. Вот только в окрестностях болтаются, похоже, такие же
вольные «махновцы». Мы поймали их разговор…
— И это бывает. Ага, вон и Дима бежит…
Глава 4
В ЧИСТОМ ПОЛЕ
Старлей Дима ворвался в сопровождении двух солдат и, выслушав
краткое изложение недавних событий, прямо-таки увял на глазах, как
спущенный воздушный шарик. Майору он сейчас положительно не
нравился, потому что, чувствуется и просекается, задумался в
первую очередь о себе, о последствиях для себя лично, для своей
спокойной жизни в тихом уголке…
— Деревня не на шутку всполошится, — протянул он убито. —
Хорошо еще, этот не местный, без последствий обойдется…
— Старлей, ты — местный? — резко спросил майор. —
Деревенский?
— Шутите, товарищ майор?
— Я вам задал вопрос, старший лейтенант! Вы — деревенский?
— Никак нет!
— Ну тогда извольте о деревенской реакции на события думать
во вторую очередь, — сказал майор тоном столь же непреклонным. —
Доложите обстановку.
— Личный состав занял места по боевому расписанию, — уныло
отбарабанил старлей. — Жду ваших распоряжений.
— Отправьте людей на высотку за телами. Я вам придам свою
тройку…
— Стой, кто идет? — окрикнул Краб снаружи. И почти сразу же
позвал: Товарищ майор! Здесь местный…
— Ну да, — сказал Михалыч майору, рассмотрев, кто стоит
qm`psfh. — Явился… неформальный лидер. Президент, так сказать.
Один приперся, фасон держит…
— Пропустить, — распорядился майор. Уже рассветало, и он без
труда разглядел, что пришедший незнакомец не только один-
одинешенек, но и, похоже, без оружия — по крайней мере, на виду
ничего не держит, хотя под курткой вполне может оказаться пистоль,
но не станешь же его обыскивать, президента местного, да и к чему?
Лет сорока, ровесник, по первому впечатлению — такой же
бесстрастно-загадочный, как большинство здешнего народа с их
хваленой индейской невозмутимостью.