Возраст горского народа не всегда и определишь, но тут с
одного взгляда ясно, что старик, пожалуй что, разменял восьмой
десяток, — маленький, сухопарый, весь в глубоких складках морщин,
но еще пытается смотреть соколом. А на черном пиджаке —
действительно иконостас, и какой…
Старик прихлебывал чаек — Курловский постарался, выступая как
в качестве дежурного по гарнизону, так и гостеприимного хозяина.
Остальные четверо, свободные в данный момент от дел, разместились
поодаль.
— Вот вам и командир, уважаемый, — сказал Курловский с
видимым облегчением и что-то чересчур уж быстро ретировался.
— Ты командир? — клекотнул старик. — Я, — со вздохом
признался майор, присев на корточки напротив.
— А почему погон нет? — въедливо поинтересовался старикан,
делая мелкие птичьи глоточки. — Ты армия или кто? Почему погоны не
носишь?
— Форма теперь такая, почтенный, — осторожно поведал майор.
— Дурная форма, — заключил старик. — Слов нет, до чего
дурная. Вот ты кто?
Звание у тебя какое?
— Майор.
— А откуда это видно? — воинственно наседал старикан. — Кто
по тебе скажет, майор ты или ефрейтор? Тебе самому разве не стыдно
вот так ходить? Как непонятно кто? Что молчишь?
— Начальство решает, — выдал майор чистую правду.
— Начальство, ва! Тогда получается, что глупое у тебя
начальство, товарищ майор. Если у вашего нового русского орла
целых две головы, почему хоть одной не думает? Вот скажи ты мне,
почему не думает? Раньше сразу было видно, кто ты такой и из каких
войск. Майор, фэ… — он яростно фыркнул.
— Вы, отец, не старшиной ли служили? — со всей предписанной
дипломатичностью осведомился майор. — Очень уж вы… боевой.
— Зачем старшиной? Младшим лейтенантом, в конце концов!
Взводом командовал. И порядок тогда был настоящий. Попробовал бы
кто-то болтаться без погон в расположении части…
— У вас какое-то дело ко мне, отец?
— Дело! Дело… Ты мне скажи, товарищ майор, когда это все
кончится?
— Что?
— Вот все это! — старик широко развел руки, ухитрившись при
этом не расплескать ни капли дымящегося крепкого чая. — Все это
безобразие! Десять лет нет уже людям настоящей, спокойной жизни!
Дудаев-Мудаев, ваххабиты-не ваххабиты… По-твоему, это жизнь?
Разве так можно жить? Я на старости лет должен брать автомат и
q`dhr|q в окоп, никто меня туда не гонит, но надо же показать
молодым, как нужно с этими бандитами разговаривать… Почему я,
участник Великой Отечественной, должен старыми руками автомат
чистить? Почему молодые не занимаются делом? Почему вы нас
вдобавок бандитами называете, всех подряд? Я бандит, да? Потому
что вайнах? Тогда возьми меня и застрели, вот из этого большого
пистолета…
— Да кто ж вас, скажите на милость, бандитом-то называет,
отец… — устало сказал майор, гадая, как отделаться от гостя.
— Вот эти, молодые, у шлагбаума! За спиной говорят! Думают, я
русского не знаю? Я на русском четыре года командовал, сначала
сержантом, потом младшим лейтенантом!
— Хватает дураков…
— Почему же вы умных дома держите, а к нам дураков посылаете?
— Старикан, похоже, выпустил пар и немного присмирел.
— Ты мне
скажи все же, товарищ майор, когда это кончится?
Майор смотрел на него устало и беспомощно. Дело даже не в
предписанной дипломатии — и без приказа не станешь грубить
человеку, у которого на старом черном пиджаке висят две «Славы»,
две «Отваги», «За взятие Берлина» да вдобавок Красная Звезда, —
ну, и все сопутствующие медальки, автоматически полагающиеся с
бегом лет… Но как быть, если сказать нечего?
В конце концов он, кажется, придумал… Вздохнул:
— Отец, а если бы у вас какой-нибудь заезжий англичанин
спросил году в сорок третьем:
«Когда все это кончится, младший лейтенант?» Что бы вы ему
ответили?
Какое-то время старик, потерявши воинственный напор,
обдумывал то ли его слова, то ли свой ответ. Потом понурился:
— Что бы я ему сказал, интересно знать? Что я — не Иосиф
Бесарион Сталин, а младший лейтенант…
— Вот и я — майор… — развел руками Влад. — Всего-то… С
вопросами нужно к большим генералам обращаться…
— Где я тебе возьму большого генерала? — вздохнул старик. — И
кто меня к нему пустит? Еще побоятся, что я ему палкой по шее
дам… и правильно побоятся… Ты зачем приехал? Будешь ловить
тех, кто похитил Алхазаровых?
— А вы знаете, кто их похитил?
— Знал бы — давно бы повел следом отряд… Алхазаровы мне
родственники.
Не знаю, — вздохнул он с сожалением. — Нынче по горам бродит
столько непонятного народа… Мой внук своими глазами видел
негров. Сразу двух. Что негры-то у нас потеряли? Или они тоже за
ислам? Мусульмане нашлись, ва!
Майор насторожился — у Джинна в отряде как раз имелась
парочка чернокожих суданцев — и спросил осторожно:
— А где он видел негров?
— В горах, — отрезал старик. — Как тут точно объяснить, если
ты гор не знаешь? По горам бродили, дня три назад. — Он допил чай
и с некоторым трудом поднялся, взял предупредительно протянутую
Курловским узловатую палку. — Если ты их поймаешь — спасибо скажу.
Только негров мне тут не хватало… Не Африка, слава аллаху…
И вышел, держа спину прямо. Майор остался стоять, глядя себе
под ноги, ощущая лишь тоскливое раздражение, не имевшее
конкретного адресата.
Слава кашлянул за спиной:
— Влад, только что сообщили по тэвэ… Уже впихнули в текущие
новости по основным каналам: мол, героическое подразделение
внутренних войск разнесло к чертовой матери караван злых
ваххабитов… Даже кадрики показали, и про блядюгу Нидерхольма
onlmskh оперативно. Внутренние войска, понимаешь…
— Ну и правильно, — устало сказал майор. — Будем скромными,
скромность, она, знаешь ли, украшает человека…