Ну, высадили Славку на ходу, чтобы потолковал с ним за
жизнь, а сами рванули сюда… Обошлось, я вижу?
— А когда у нас не получалось? — сквозь зубы ответил Костя,
гася обычное возбуждение, неминуемо наступавшее после
закончившейся схватки. Достал рацию и внятно произнес:
— Восемь сорок, восемь сорок, продолжаем движение… В
машину, эй!
Прыгнул за руль и включил зажигание, уже не интересуясь
судьбой пленников, потому что не его это было дело. Упакуют и
доставят в лучшем виде, а как это будет происходить — совершенно
несущественно для порученного ему задания…
— Как у вас было? — спросил он деловым тоном.
— Да ничего интересного, — сказал Сергей уже почти спокойным
тоном. — Один ткнул в меня пушкой, а другой в это время, подметил
я краем глаза, собрался Заурбека нанизать на перышко. Ну что тут
сделаешь? Пришлось разъяснить всю неуместность их поведения, пока
me охамели окончательно…
Заурбек спросил хозяйственно:
— Ваши их сумеют качественно закопать?
— Не сомневайся, — сказал Костя.
— Жалко, оружие не взяли…
— И куда бы ты с ним? Не жадничай, у тебя за спиной полно
трещоток получше…
— Это общественные. А тот был бы лично мой.
— Логично, вообще-то, — заключил Костя, с лязгом переключая
сцепление. — Увы, ничего тут не поделаешь. Нам еще по дороге, чует
мое сердце, встретится хренова туча ментов. И тут уж никак автомат
не выдашь за деталь национальной одежды. Еще и потому, что одет
ты, голуба, отнюдь не национально… Так что перетерпи.
Глава 6
РЕПЕТИЦИЯ ВСЕМИРНОГО ПОТОПА
Русские пьянки возникают на свой, неповторимый манер. Это на
гнилом Западе тамошние эстеты созваниваются за полгода вперед,
чтобы лизнуть за вечерок капельку чего-нибудь хмельного. В нашем
богоспасаемом Отечестве добрая пьянка похожа скорее на явление
метеорита в небесах — только что его не было, и в следующий миг по
небу с грохотом и адской скоростью пронесется нечто ослепительное,
совершенно неожиданно для человечества, если не считать парочки
умных астрономов, чьи предупреждения все равно никто толком не
слушает…
Примерно так на Руси обстоит и с пьянками. Только что стояла
благолепная тишина, и вдруг — дым коромыслом…
Собираться в квартиру народ принялся часиков в девять вечера,
уже потемну, громко переговариваясь на лестнице, предвкушающе,
весело. И очень быстро развернулось на всю катушку — при
распахнутых окнах, включенном на полную мощность магнитофоне и
полной несдержанности в выражениях.
Так уж вышло, что квартира на третьем этаже, где гуляли во
всю ивановскую, располагалась аккурат над той, где давно и
трудолюбиво обустроил явку «пан»
Скляр, наконец-то осчастлививший своим появлением эти края.
Это у него с потолка сыпалась штукатурка и качалась старенькая
люстра. Это ему долбил по ушам рев магнитофона:
В Афганистане, В «черном тюльпане», С водкой в стакане Плывем
над землей…
Остальной репертуар был примерно того же направления — от
старых песен времен Афгана до новых, сочиненных уже после первой
чеченской кампании, иногда неизвестно и кем, но, несомненно,
знавшим о событиях не понаслышке.
Именно такое музыкальное
оформление и должно было сопровождать пьянку, которую закатил на
радостях внучатый племянничек хозяина квартиры, вернувшийся из-за
Терека живым и невредимым. Все мотивировано, ребята…
Вообще-то, настоящий внучатый племянничек тихонько и без
особых подвигов служил себе прапором в Моздоке при тамошнем
аэродроме. Но этих тонкостей «пан»
Скляр знать, безусловно, не мог — зато, не исключено, слышал
краем уха, что дедов родственничек служит где-то в Чечне.
Наверняка слышал — Скляр, волчина осторожный, не мог не выяснить
предварительно, кто в подъезде обитает, чем занят и все такое
прочее. Скляр всегда тщательно обнюхивал пространство вокруг своих
явок, это-то о нем знали совершенно точно.
Собственно говоря, дедов внучек подвернулся как нельзя более
кстати, обеспечив железную мотивировку. Конечно, если бы его не
qsyeqrbnb`kn в природе, пьянка-спектакль точно так же развернулась
бы этажом выше Скляра, только в других декорациях: скажем, день
рождения или свадьба или на худой конец просто празднование
местной интеллигенцией шестисотлетия русской балалайки. Не суть
важно. Но «возвращение героического воина с бранного поля» имело
еще и то ценное качество, что, безусловно, отметало такие
неприятности, как визит милиции, вынужденной сурово напомнить, что
шуметь после двадцати трех нольноль, строго говоря, не
дозволяется. У кого из местных повернулся бы язык, рука бы
поднялась накручивать «02», когда они своими глазами видели
дымивших на лестнице бравого «внучка» и его «сослуживцев»,
громогласно делившихся воспоминаниями? Проще уж и благороднее
будет перетерпеть, утешая себя тем, что подобные шумности не
каждый день выпадают. Да и вообще здесь, на рабочей окраине
областного центра, из-за подобных соседских гулянок как-то не
принято дергать правоохранителей. (В скобках: даже и найдись такой
склочник, наряду пришлось бы уехать восвояси, поскольку в гулявшую
компанию был грамотно введен самый настоящий милицейский майор из
местных, посвященный в детали лишь в общих чертах, но накрепко
усвоивший, что ему отведена роль успокоителя патрульных.) Одним
словом, гулянка продолжалась как ни в чем не бывало и после
двадцати трех ноль-ноль. Временами курившие на балконе, уже
изрядно поддавшие, судя по голосам, устраивали соревнования на
самый меткий плевок в цветочный ящик нижележащего балкона или
попадание туда окурком. На что, как легко было предугадать, ни
Скляр, ни оба его сподвижника не реагировали, предпочитая
отсиживаться в квартире. Проще было промолчать, не встревая в
совершенно ненужные нелегалам разборки с пьяной компанией,
состоявшей не из самых спокойных представителей рода
человеческого, безусловно нервных и дерганых, — уж Скляр-то
прекрасно себе представлял, что за народ гулеванит у него над
головой и насколько чревато этих ребят задевать всяким там тыловым
чистюлям…
Так и шло: громко делились воспоминаниями и впечатлениями,
временами срываясь из-за стола сплясать нечто исконно русское с
молодецким топотом и уханьем, визжали и смеялись девицы,
магнитофонные вопли временами сменялись дружным хоровым пением
классических застольных шлягеров про мороз-мороз и черный ерик…
Это был грамотно поставленный спектакль, конечно. И пока одни
безукоризненно исполняли роли, другие, чье присутствие в квартире
посторонними не улавливалось вовсе, работали. К окну Скляра давно
уже опустили неприметный микрофончик и потому имели полное
представление о происходящем на явке.