С документами у них с Сергеем обстояло как нельзя лучше — ну
как же, частное охранное предприятие, совершенно законное хранение
и ношение. Что интересно, у Заурбека были примерно такие же
корочки, на Костин взгляд, даже не подделанные, а выправленные где-
то легальным образом. Поймать бы ту падлу, что джигиту эти корочки
выдала, и поговорить с ней по душам, вдумчиво и обстоятельно…
Ага! Слева, на обочине, стояла вишневого цвета «семерка» с
qhmei мигалкой на крыше, а возле бдительно прохаживались два
субъекта в камуфляже и ботинках с высокими берцами. На груди у
обоих — начищенные бляхи. В машине — еще двое, кажется, в
цивильном. Интересно. Очень интересно. На инструктаже особо
подчеркивалось, что любые патрули, оперирующие на дороге, будут
непременно на «правильных» машинах, то есть служебных, носящих
должную раскраску, обозначения и бортовые номера. Конечно, в жизни
случается масса нестыковок, и какой-нибудь отдел по борьбе с чем-
то там противозаконным вполне мог, вопреки строгим приказам,
именно сегодня крутить какую-то свою операцию. Столько еще в нашей
жизни раздолбайства…
Ближайший к ним камуфляжник замахал полосатой палкой, явно и
недвусмысленно приказывая остановиться. Из оружия у него — лишь
кобура на поясе, прицепленная на вермахтовский манер. На плече у
второго — «Калашников» довольно старого образца, собственно,
патриарх и прародитель, АК-47. Что, местная милиция до сих пор
пользует такое старье?
Самое непрофессиональное в обращении с автоматом как раз и
заключается в таком вот его расположении — на правом плече,
стволом вниз. В случае чего стрелять можно только с пояса и
неприцельно, к плечу не вскинешь. Человек, битый жизнью, знает
несколько других способов, не позволяющих терять драгоценные
секунды: на «петле», на левом плече, на груди. Полное впечатление,
что мента не клевал еще жареный петух…
Из машины выбрались еще двое, в штатском, разомкнулись и
встали по обочинам дороги. Оружия у них не заметно.
— Выйти из кабины! — рявкнул тот, что с жезлом. — Документики
приготовить!
Автоматчик откровенно взял кабину на прицел, так и не сняв
свою дуру с плеча, полагая, видимо, что одного ее вида вполне
достаточно.
— Бдительно и чистенько… — почти не разжимая губ, сказал
Костя и первым, как и надлежало водителю, вылез из кабины.
И протянул документы левой рукой, оставляя правую свободной
для более важных надобностей. В конце концов, он мог вполне
оказаться и левшой, правила дорожного движения левшей нисколечко
не дискриминируют…
В секунды у него создалось стойкое убеждение, что типа с
жезлом интересуют не права и прочее им сопутствующее, а в первую
очередь накладная на груз. Двое в штатском передвинулись в
противоположную от Кости сторону, к правой дверце, тут же оттуда
послышалось:
— Руки на виду держать! Три шага назад!
— В чем дело, командир? — лениво поинтересовался Костя, левой
же рукой шумно почесывая в затылке с видом крайнего простодушия.
— Поговори, — столь же лениво бросил камуфляжник, засовывая
все поданные ему документы в нагрудный карман. — Кругом. И три
шага вперед. Кому говорю? — И для пущей внушительности положил
руку на кобуру.
Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие —
кружочек цветов российского триколора в центре, надпись «Патрульно-
постовая служба».
— Кругом. И три
шага вперед. Кому говорю? — И для пущей внушительности положил
руку на кобуру.
Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие —
кружочек цветов российского триколора в центре, надпись «Патрульно-
постовая служба»… вот только номера у обоих принятым в МВД кодам
данной области НЕ СООТВЕТСТВУЮТ!
И соседним тоже, жуткая цифровая галиматья!
По ту сторону кабины послышался вскрик — кажется, удивленный
— и яростный рык Заурбека:
— Бей!!!
Костя уже не колебался. Как шагал от милиционеров, так и упал
— навзничь, словно в воду прыгал, совершенно неожиданно для
парочки. Еще падая, вырвал пистолет из кобуры; держа его обеими
psj`lh, выстрелил дважды, как раз в тот миг, когда ощутил спиной и
затылком твердую весеннюю землю.
Короткая очередь прошила воздух высоко над ним, примерно в
том месте, где располагались бы его голова и торс, останься он на
ногах. Все было ясно. Он перекатился влево — чтобы сбить
противнику прицел, разворачивать оружие вправо чуть труднее, чем
влево, такова уж человеческая моторика…
Автоматчик уже заваливался, руки выпустили нелепо повисшую на
ремне бандуру. Костя выстрелил в третий раз из того же положения —
навзничь на земле, вытянутые руки сжимают оружие, извернулся, как
кошка, вскочил на ноги и одним броском преодолел расстояние,
отделявшее его от оравшего камуфляжника: тот корчился на земле,
так и не успев выхватить пистолет, держа раненую ноженьку обеими
руками. Насел, отключил в два удара, уже слыша, как по земле
яростно грохочут подошвы, — к ним в стремительном броске неслась
троица из замыкавшей машины.
Жестом показав им, чтобы позаботились о раненом — можно было
и пристрелить к чертовой матери, но как же без языка в такой вот
ситуации? — обежал грузовик.
Там тоже все было в полном порядке. Один штатский лежал в
неестественной позе готовенького, второй, уткнутый рожею в мать
сыру землю, пробовал по дурости своей барахтаться, абсолютно без
пользы, конечно. Сергей одной рукой фиксировал его выкрученную
верхнюю конечность, а другой отпихивал Заурбека, возбужденно
плясавшего вокруг и норовившего отвесить поверженному хорошего
пинка. Увидев Костю, сын вольных гор заорал:
— Ножом меня хотел пырнуть, сволочь! Со спины! Нашел дите!
— Мужики! — истерически орал пленник. — Пожалейте! Мы ж не
хотели, что вы…
«Ну разумеется, — сказал себе Костя понятливо. — Выходит,
вовсе не показалось, что глазки кладовщицы что-то очень уж
хитренько бегают, а физиономия насквозь неприятная. Не подвело
чутье. Навела, корова толстая.
Грузовик, под завязку нагруженный корейскими цветными
телевизорами, представлял собою не самую хилую добычу… С-сучка.
Ну ничего, эти орелики тебя очень быстро сдадут со всеми
потрохами, а то и атаманшей представят, как только им популярно
объяснят, чем пахнут такие забавы… Черт ее знает, вдруг и в
самом деле — атаманша?»
— Где Славка? — спросил он, увидев, что четвертого нет и в
машине.
— На дороге остался, — ответил Коля Качерин, хозяйственно
пряча пушку в кобуру. — Там какой-то гуманоид растаскивал
ограждение — в таком темпе, словно ему за это Героя Соцтруда
обещали. Ну, высадили Славку на ходу, чтобы потолковал с ним за
жизнь, а сами рванули сюда.