Не мог не понимать, что проиграл, пусть в какой-то
мелочи, — но и молчать не мог.
Деланно безразличным тоном осведомился:
— Что вы все-таки имеете в виду?
— Как гласит пошлый анекдот, что имею, то и введу, — сказал
Токарев дружелюбно. — Строжайшее соблюдение устава в данном случае
означает, что вас, милейший, прямо-таки незамедлительно передадут
соответствующим органам независимой Грузии. Вы ведь, должно быть,
слышали краем уха, что Грузия вас давным-давно объявила в розыск
за ваши шалости в Абхазии. Вы-то считали, будто весело
развлекались, а вот у них совершенно другое мнение. Они, чудаки,
отчего-то твердо убеждены, что убийство вашими подчиненными,
например, офицера госбезопасности Грузии Паата Цинтарадзе должно
караться по законам вышеупомянутой Грузии — статья, между прочим,
расстрельная… Особенно если учесть все, что ваши орлы при вашем
благосклонном лицезрении с ним проделали.
Помните? Кожу сдирали и вообще…
— Это не я, — хмуро сказал Скляр. — Это чечены.
— Ну, во-первых, в вашей героической роте, кроме чеченцев,
хватало, казенно выражаясь, представителей других национальностей.
А во-вторых, командиром-то были вы, но не пресекли бесчинства
подчиненных, бесспорно квалифицирующиеся как военные преступления.
Наоборот. И не об одном бедняге Цинтарадзе речь, после Абхазии за
вами тянется приличных размеров хвост…
Никакого блефа в намерении выдать вас грузинам нет. Вот,
ознакомьтесь с их официальной просьбой: в случае обнаружения… в
связи с совершенными на территории республики военными
преступлениями… Та же самая бумажка. Не притворяйтесь, будто не
видели никогда в жизни. Месяца полтора назад вы на дружеском
пикничке в пригороде славного города Стамбула ксерокопией этой
самой бумаги демонстративно попу подтирали, перед друзьями
бахвалились… Ресторан «Йылдыз», а? Напомнить фамилии некоторых
ваших братьев по оружию, при этом присутствовавших?
— Зачем?
— Вот и я думаю — зачем? — пожал плечами Токарев. — Ну,
давайте рассматривать подробно этот вариант. Мы вас выдали,
получив совершенно искреннюю благодарность грузинских коллег по
ремеслу. Дальше, увы, начинается сплошной фильм ужасов. Вы,
конечно, не рядовой пехотинец, но и не фигура, с которой имеет
смысл играть комбинации. Сто против одного, что грузины сначала
быстренько скачают из вас всю информацию, а потом устроят
показательный процесс над палачом Абхазии. Кто-то звездочку
g`p`anr`er, кто-то галочку в отчете поставит, да и общественность
будет довольна. Ну, а методы наших соседей, увы, джентльменством
не блещут. Это вам не Лефортово. Ломать вас наверняка будут
незатейливо — сунут в камеру, где уже парятся десятка два
чистокровнейших этнических картвелов, сиречь грузин, и
проговорится ненароком простодушный вертухай Гиви, что этот вот
гад, то есть вы, грузин в Абхазии пытал да убивал… Ох, и порвут
они вам задницу. И будете вы колоться, как сухое полено,
выслуживая одну-единственную милость — одиночную камеру. Что при
тамошних патриархальных нравах отнюдь вас не избавит от нового
битья по морде и посторонних предметов в анусе. Только не
говорите, будто я сгущаю краски. Вы и сами о манерах грузинских
служителей пенитенциарной системы немного наслышаны… В общем,
простите за цинизм, но если они вас и не поставят к стеночке, для
вас обернется только хуже. Ну как, есть в моих построениях
логические изъяны? -В общем, нет.
Ну как, есть в моих построениях
логические изъяны? -В общем, нет… — Вот видите. Интересно, вы и
пылким грузинам будете высказывать настоятельные просьбы
пригласить консула? Ох, они повеселятся… Такой вот расклад. Мы в
этой ситуации совершенно чисты, Скляр.
Мы вас пальцем не тронули, ни одного матерного слова в свой
адрес вы не услышали. А за то, что будет твориться по ту сторону
границы, мы, естественно, отвечать не можем. — Токарев помолчал. —
Гордый вы человек, «пан» Скляр, а? Ни словечком не намекнули, что
есть и другая возможность. Что мы выдавать вас не станем, потому
что рассчитываем найти через вас подходы к Джинну… Вслух вы
этого не сказали, но про себя, безусловно, подумали: пугают,
сволочи, блефуют, не отдадут они меня на ту сторону, захотят сами
разрабатывать, чтобы через меня выйти на Джинна…
— Допустим, — напряженно процедил Скляр.
— А я вам сейчас сделаю сюрприз, — весело объявил Токарев и
повысил голос:
— Господа офицеры, не зайдете ли?
Из соседней комнаты неторопливо вышли Костя с Сергеем. Как
писали в примечаниях к старинным пьесам, последовала немая сцена.
Костя, как человек по натуре добрый, дружески ухмыльнулся Скляру и
даже сделал ручкой. Сергей до таких сантиментов не опускался, но
тоже улыбнулся, точнее, показал зубы.
— Узнаете? — с неподдельным интересом спросил Токарев. — Что
молчите?
Водички дать?
— Перебор, — хмуро сказал Скляр. — Не юродствуйте.
— Да кто ж юродствует? Позвольте мне хоть разочек, хоть
словесно над вами поиздеваться, очень уж я таких, как вы, не
люблю… Вы не задаете закономерного вопроса, Скляр?
— А зачем его задавать? — тусклым голосом сказал Скляр, глядя
в пол. — Если эти… То дураку ясно, что и Каюм — ваша подстава.
— По секрету скажу, правильно рассуждаете, — кивнул Токарев.
— Вот так. Как видите, ваша ценность значительно понижается. Вы
нам нужны, не спорю. Для комбинаций. Нет, я неточно выразился. Для
третьестепенной роли в одной из комбинаций, так будет точнее. В
крайнем случае, доберемся до Джинна и без вас.
В общем, у вас есть шансик. И есть дружеские объятия грузин,
с нетерпением ждущих по ту сторону границы. Выбирать нужно быстро,
не особо задумываясь.
Подмогнете — зачтется. Будете фордыбачить — в темпе вылетите
от нас к чертовой матери. Времени на психологию и долгие уговоры
нет. Либо-либо. Ну?
Они видели, что внешне Скляр ничуть не изменился, но с ним
произошло нечто, трудно определимое словами. Так бывает, когда
человек ломается сразу и навсегда, — потому что быстро и умно
opnqwhr`k ситуацию, увидев для себя полное отсутствие выхода,
кроме навязываемого противником…
— Ну что, будем работать? — спокойно спросил Токарев.
— Приходится, — почти без паузы, по-прежнему глядя в пол,
ответил Скляр.
— Вот и прекрасно. Скажите вы мне для начала, почему Крупинин
вам притащил этакую дребедень? По своей инициативе подсунул вместо
по-настоящему секретных бумаг или от него с самого начала именно
это и требовали?
— Именно это, — нехотя признался Скляр.
— А зачем?
— Я не знаю. Серьезно. Джинну зачем-то понадобились именно
такие документы — свежие, из здешнего военного округа, но не те,
что прячут за семью замками, а скорее, если можно так выразиться,
бытовуха.