— Нам нужно поговорить, — сказала я и попыталась отвести Марино в сторону, но тот не двинулся с места.
— О моем новом обличье? — усмехнулся он, вынимая сигарету из пачки «Мальборо». — Заместитель начальника Брэй сочла, что мне следует сменить форму одежды.
— Марино, в твоем присутствии нет необходимости, — заявила Андерсон. — В сущности, думаю, ты и сам не желаешь, чтобы кто-нибудь прознал про твою инициативу.
— Для тебя я капитан Марино. — Он затянулся и выпустил облако дыма. — И вообще, детка, выбирай выражения, когда разговариваешь со старшим по званию.
— С некоторых пор женщин-полицейских больше не называют «детками», — парировала Андерсон.
— Я должна осмотреть труп, — вмешалась я.
— Пойдемте, — сказал Шоу.
— Что ж, за дело, — кивнула я.
Мы с Шоу, Марино и Андерсон подошли к контейнеру и остановились у открытой двери, перетянутой желтой лентой. В контейнере жужжали мухи.
— Внутрь никто не входил? — еще раз уточнила я.
— Даже не сомневайтесь, мэм, — заверил меня Шоу.
Я откинула крышку алюминиевого чемодана, бросила в него ключи от машины, затем натянула на руки несколько пар перчаток, на лицо нацепила хирургическую маску. К фотоаппарату «Никон» я прикрепила вспышку и 28-миллиметровый объектив.
Надев поверх кроссовок бахилы, я поднырнула под ленту и ступила в темный контейнер. Аккуратно уложенные белые коробки заполняли его только наполовину. Я медленно пошла вглубь, поводя из стороны в сторону фонарем.
Возле дальней стенки контейнера луч фонаря выхватил из темноты туфли, потом колени, туловище и, наконец, распухшее бородатое лицо с выпученными белесыми глазами. Мертвец словно насмехался надо мной.
Труп был усажен в углу, металлические стенки контейнера не давали ему упасть. Ноги вытянуты, ладони на коленях. Я осмотрела тело, выискивая ушибы, синяки, сломанные ногти, которые свидетельствовали бы о том, что жертва защищалась или пыталась вырваться на свободу. На одежде не было ни пятнышка крови. Явных повреждений и прочих признаков борьбы я тоже не заметила.
Пробираясь на полусогнутых ногах между рядами коробок, я в поисках следов освещала фонарем пол. Разумеется, отпечатки ботинок были всюду. Я обследовала каждый сантиметр, но нашла только пустую мусорную корзину и две серебряные монеты. Одна оказалась немецкой маркой, вторую я не узнала. Трогать я ничего не стала.
— Возьми в чемодане ключи от машины, — крикнула я Марино, который стоял у открытой двери контейнера. — Принеси, пожалуйста, «Лумалайт». Захвати переходник и удлинитель. Мистер Шоу, надеюсь, подскажет тебе, куда его подключить. Только чтоб розетка была с заземлением.
«Лумалайт» — это мощная дуговая лампа. В ее лучах становятся хорошо заметными следы крови, спермы, наркотиков, а также отпечатки пальцев и еще многое другое, чего не видно при обычном освещении. Чтобы случайно не занести в контейнер частицы, налипшие на лампу на предыдущем месте преступления, я сунула ее алюминиевый штатив в одноразовый пластиковый чехол.
Появился Марино. Он принес две пары защитных очков с янтарными стеклами. Я заметила, что Марино не надел комбинезон — только перчатки и бахилы.
— Неужели собираешься в этом наряде ехать домой? — поинтересовалась я.
— В багажнике есть запасная форма.
— В багажнике есть запасная форма. На случай, если на меня что-нибудь прольется и так далее.
— На случай, если ты что-нибудь прольешь на себя и так далее, — поправила я его.
— Заметила, как Андерсон ловко ретировалась? Я понял, что так будет, в ту самую минуту, когда узнал про труп.
— С чего это ей стали поручать расследования убийств?
— Лижет задницу Брэй. Говорят, Андерсон у нее на побегушках: гоняет на мойку ее новенький «форд-краун-виктория», а может, еще точит карандаши и чистит туфли.
— Все готово. Можно приступать, — сказала я.
Янтарные стекла очков преобразили внутренности контейнера в непроницаемо-черное пространство. Под синеватым светом лампы то тут, то там вспыхивали яркие пятна, флюоресцирующие всевозможными оттенками белого и желтого. Следов было очень много. Другого я и не ожидала, ведь при погрузке в контейнере успело перебывать множество людей.
Я перенесла «Лумалайт» глубже в контейнер.
— Передай, пожалуйста, оптико-волоконный щуп, — попросила я Марино.
Направляясь ко мне, он задел коробки.
— Осторожно! — воскликнула я, забирая у него прибор. — Я тут сама все доделаю. Санитарная команда прибыла?
Марино поднес ко рту рацию:
— Вызывает «девятый».
— Говорите, «девятый», — отозвался диспетчер.
— Свяжитесь с Рин Андерсон, — приказал Марино. — Не знаю ее позывного. Передайте ей, пусть, если это ее не затруднит, пришлет сюда санитарную команду.
— Вас понял, «девятый».
Я прикрепила кабель оптико-волоконного щупа к «Лумалайту». Голубой луч сузился до толщины карандашного грифеля. Держа щуп, как паяльник, я принялась внимательнейшим образом изучать поверхности, которые оставались недоступными для широкого луча. Я наклонила вперед труп, чтобы проверить стенки контейнера у него за спиной, обследовала пол между его ногами, затем ладони, но ничего интересного не обнаружила.
— Держу пари, он попал сюда уже мертвым, — сказал Марино.