Рядом с контейнером, обнесенным желтой предупреждающей лентой, никого не было. Полиции я тоже нигде не заметила. Только чуть поодаль стоял синий «шевроле-каприс» без опознавательных знаков. Водитель переговаривался через окно с мужчиной в белой рубашке с галстуком.
Я набрала номер своего офиса и попросила к телефону Филдинга.
— Когда нас известили о трупе? — осведомилась я.
— Сейчас проверю. — Он зашелестел бумагами. — В десять пятьдесят три.
— А когда его обнаружили?
— Э… Андерсон, похоже, не знает.
— Что она сказала тебе, когда сообщала о происшествии?
— Прибыл труп. Разложившийся. Попросила, чтобы вы приехали на место происшествия.
— Она просила приехать именно меня?
— Ну да. В первую очередь всегда зовут вас.
Я вылезла из машины и извлекла из багажника алюминиевый чемодан, комбинезон и кроссовки. Сопровождаемая любопытными взглядами портовых рабочих, я направилась к синему автомобилю.
— Я ищу того, кто отвечает за охрану места происшествия, — сказала я.
— Я отвечаю, — отозвался из «каприса» женский голос.
Я нагнулась к окну машины и увидела за рулем молодую женщину — загорелую, с коротко стриженными каштановыми волосами, волевым подбородком и резко очерченным носом. Потертые джинсы, черные кожаные ботинки, белая футболка. На бедре — кобура с пистолетом, с шеи на цепочке свисает бляха полицейского.
— Полагаю, вы детектив Андерсон, — уточнила я.
— Рин Андерсон. Единственная и неповторимая. А вы, наверно, та самая доктор, о которой я столько слышала, — надменным тоном произнесла она.
— А я — Джо Шоу, начальник порта, — представился мужчина. — Должно быть, это о вас мне докладывал охранник.
— Почему полиция не оцепила место происшествия? — обратилась я к Андерсон.
— В этом нет необходимости, — отвечала она. — Как вы сами могли убедиться, сюда просто так не пройдешь.
Я поставила алюминиевый чемодан на землю. Андерсон выбралась из машины. Меня удивило, какая она маленькая и хрупкая.
— Детектив Андерсон, — начала я, — при каких обстоятельствах был обнаружен труп? В котором часу? Вы его видели? Кто-нибудь вертелся возле него? Появлялись ли на месте происшествия посторонние? Отрицательный ответ на последний вопрос избавит вас от серьезных неприятностей.
Андерсон рассмеялась. Я стала натягивать комбинезон.
— Никто и близко не подходил, — заверила она меня.
— От него страшно смердит, — добавил Шоу.
Я переобулась в кроссовки и надела бейсболку. Андерсон тем временем разглядывала мой «мерседес».
— Может, и мне пойти поработать на правительство штата, — съязвила она.
Я смерила ее ледяным взглядом и заметила:
— Вам следовало бы переодеться, прежде чем пойдете туда.
— Мне надо позвонить, — бросила она, удаляясь.
— Мистер Шоу, какой груз везли в этом контейнере? — поинтересовалась я.
— Киноаппаратуру. Кстати, пломба на контейнере не была повреждена. Значит, груз, по всей видимости, не тронут.
— Пломбировали его за рубежом?
— Так точно.
— Значит, жертва, живая или мертвая, попала в контейнер до того, как его опломбировали?
— Похоже на то. Номер на пломбе соответствует указанному в декларации. Собственно груз был растаможен еще пять дней назад.
— Откуда прибыло судно? — спросила я у Шоу.
— Из Бельгии. Вышло из Антверпена две недели назад, — ответил он, поглядывая на «Сириус» с «Евроклипом».
На правом борту «Евроклипа» стоял мужчина и наблюдал за нами в бинокль. Мне показалось странным, что в такую теплынь он одет в брюки и рубашку с длинными рукавами.
— Может, это был безбилетник? — высказала я догадку. — Хотя, конечно, трудно представить, чтобы кто-то решился на две недели замуровать себя в контейнере.
— Я тоже о таких не слышал. Это не первый порт захода. Судно заходило в Честер, штат Пенсильвания. Безбилетник наверняка сошел бы на берег там. Зачем плыть до Ричмонда?
Я в изумлении смотрела на Пита Марино, выбиравшегося из полицейского автомобиля, который затормозил у моей машины. Сколько я знаю Марино, он всегда был детективом, и мне еще не случалось видеть его в форме.
К нам вернулась Андерсон.
— Слава Богу, что мне не приходится больше напяливать этот наряд, — сказала она, жуя жвачку.
— Почему он в форме?
— Получил новое назначение. За последние несколько месяцев, с тех пор как заместителем начальника стала Брэй, в департаменте произошло много перемен, — почти с гордостью объяснила Андерсон.
Я не представляла, зачем кому-то понадобилось понижать в должности столь ценного специалиста. Мне было больно, что Марино скрыл это от меня, и одновременно я злилась на себя за то, что сама не дозналась о его неприятностях. Последний раз я интересовалась его делами несколько недель назад, может быть, даже месяц.
— В чем дело? — рявкнул Марино вместо приветствия. — Андерсон, тебе вздумалось поработать в одиночку? Или просто не нашлось никого, кто бы пожелал связываться с тобой?
Она ответила ему сердитым взглядом.
Марино был утянут в белую рубашку с короткими рукавами, застегнутую по самое горло. Как и полагается, ее украшал пристегивающийся галстук. Его огромный живот был втиснут в темно-синие форменные брюки и опоясан жестким кожаным ремнем.
Его огромный живот был втиснут в темно-синие форменные брюки и опоясан жестким кожаным ремнем. На ремне болтались пистолет «зиг-зауэр» 9-го калибра, наручники, запасные обоймы, баллончик со слезоточивым газом и прочие атрибуты патрульного полицейского. Лицо его раскраснелось.