Хэм покраснел.
— Я действовал очень осторожно.
— Пожалуйста, отойди в сторону. Быстро.
Разъяренная, я открыла свой чемодан и рывком натянула перчатки, потом вручила Марино фонарь. Кладовую освещала тусклая лампочка. Сотни упаковок содовой и пива были забрызганы кровью. Признаков того, что здесь убийцу интересовало что-то еще, кроме жертвы, я не заметила. Свитер и бюстгальтер на Ким Люонг были разодраны, туфли и носки валялись в стороне.
— Когда ее обнаружили, штаны были на ней? — осведомилась я у Хэма.
— Да, мэм.
— А туфли и носки?
— Лежали там же, где сейчас.
На горле мертвой женщины зияла огнестрельная рана. Я повернула ее голову и обнаружила на шее выходное отверстие. Пуля прошла насквозь, перебив ей сонную артерию.
— Пулю нашли? — спросила я у Хэма.
— Вытащили из стены за прилавком, — ответил он, пряча глаза. — Слева от того места, где должен был стоять стул, если она сидела за кассой. Правда, гильзы не обнаружили.
И не обнаружим, подумала я, если стреляли из револьвера.
— Выходное отверстие тоже смещено влево, — сказала я. — Если в момент выстрела они находились лицом друг к другу, значит, нужно искать левшу.
Лицо Ким Люонг было изуродовано каким-то инструментом или инструментами, оставлявшими закругленные вытянутые насечки.
— Ты только штаны с нее стянул, когда мерил температуру? Больше ничего не делал? — уточнила я у Хэма.
— Нет, мэм, — отвечал он. — Она абсолютно в том же положении, в каком мы ее обнаружили. Я только джинсы снял.
— Свитер и лифчик разодрал голыми руками. — Марино присел на корточки рядом со мной. — Черт, силен, сволочь. Она ведь, наверно, уже скончалась к тому времени, когда он приволок ее сюда?
— Не совсем. Ткани организма еще реагировали на повреждения.
— Но он действовал наверняка, избивал неподвижное тело, — рассудил Марино. — Я хочу сказать, она ведь не сопротивлялась, верно? Ведь следов борьбы нет.
— Он ее знал, — раздался позади нас голос Андерсон. — Иначе просто застрелил бы, взял деньги и убежал.
Марино, с фонарем в руке, все еще сидел на корточках рядом со мной, упираясь локтями в свои массивные колени. Он насмешливо глянул на Андерсон.
— Я и не подозревал, что ты у нас тоже специалист по составлению психологических портретов, — съязвил он. — На курсы ходишь или как?
— Марино, посвети сюда, — попросила я. — Плохо видно. В свете фонаря я разглядела, что все тело жертвы заляпано кровавыми разводами и мазками так, будто ее разрисовывали пальцем. На кровь налипли волоски — уже знакомые мне длинные белесые волоски.
Я указала на них Марино. Он склонился ближе.
— Немедленно перешли это в Интерпол, — шепнула я ему, чтобы не слышали остальные.
В комнату осторожно вошел Эглстон.
— Я нашел гильзу. — Он передал находку Марино.
В помещении было тесно и душно. По лицу Марино струился пот.
— Здесь слишком много народу, — громко сказала я.
— Патрон «Спир» тридцать восьмого калибра. Когда-нибудь слышал о таких? — спросил Эглстон у Марино.
— Да. Убойная штука, — ответил тот.
Про них упоминала Люси, вспомнила я, доставая химический термометр, чтобы измерить температуру воздуха в помещении.
— Я уже замерял температуру, — доложил Хэм. — Двадцать четыре и три десятых. Тепло.
— Простые люди не пользуются патронами «Спир», — говорил Марино. — Это ж десять баксов за двадцать штук. И пушка должна быть классная. Иначе разорвет в руке.
— Значит, оружие приобретено не у уличных торговцев, — заключила Андерсон. Ее голос прозвучал почти над самым моим ухом. — Наркотики.
— Дело раскрыто, — прокомментировал Марино. — Молодчина, Андерсон. Большое тебе спасибо.
— Не может быть, чтобы смерть наступила всего лишь два часа назад. Она уже вся окоченела, — сказала я. — Марино, подержи-ка ее вот так, я сделаю снимок.
Он сунул свои огромные руки в перчатках под левый бок жертвы. Я сфотографировала рану под ее левой подмышкой. Со всех сторон доносились шаги, тихие разговоры, чей-то кашель. Под хирургической маской лицо у меня покрылось испариной.
— Мне нужно больше места, — заявила я.
Меня будто и не слышали. Я глянула на появившуюся в дверях Брэй.
— Мне нужно больше места, — сердито повторила я, обращаясь к ней. — Уберите отсюда своих людей.
Резким движением головы она приказала удалиться всем, кроме меня. Полицейские побросали перчатки в красный мешок для заразных вещей и вышли. Марино вел себя так, будто Брэй вовсе не существовало.
— Чтобы это было в первый и последний раз, — сказала я ей. — Ни ваши офицеры, ни ваши эксперты, никто — подчеркиваю, никто — не смеет прикасаться к трупу до моего появления на месте происшествия.
— На месте преступления распоряжаемся мы, Кей, — возразила Брэй.
— Чушь! — бросил ей в лицо Марино.
— Не лезьте не в свое дело, капитан, — осадила она его.
— Это вы лезете не в свое дело.
— Согласно законам штата Виргиния труп поступает в распоряжение судмедэксперта. — Я закончила фотографировать и встретилась с холодным взглядом Брэй. — Кроме меня, никто не вправе касаться трупа, менять его положение или делать с ним что-либо еще. Я ясно выражаюсь? — Я стянула перчатки и опустила их в красный мешок.
— Марино, вызови санитарную команду.
— Марино не имеет права никого вызывать, — отчеканила Брэй так, словно захлопнула крышку металлического ящика.