Париж к Рождеству был украшен скромно. На бистро и магазинах парижане развесили неброские гирлянды и еловые лапы. В холле «Гранд-отеля», где нам забронировали номера, атмосфера была более праздничной.
Телефоны беспрерывно тренькали, к администратору тянулась удручающе длинная очередь.
— Я даже банку пива не смогу себе здесь позволить, — сказал Марино, разглядывая мраморные колонны и огромную люстру.
— Если вообще доберешься до бара, — отозвалась я. — Боюсь, мы проторчим в этой очереди всю ночь.
Только я сказала это, как кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась и увидела мужчину в темном костюме.
— Мадам Скарпетта, мсье Марино? — Он жестом предложил нам выйти из очереди. — Меня зовут Иван. Вас уже разместили. Прошу за мной. Я провожу вас в ваши номера.
Нам отвели два соседних номера. Я с беспокойством отметила, что наши вещи уже доставлены на место. Иван быстро откланялся, не дав мне возможности отблагодарить его чаевыми. Мы с Марино стояли перед открытыми дверями своих номеров и рассматривали интерьер.
— Так и свихнуться недолго, — произнес Марино. — Не нравится мне все это. Откуда мы знаем, кто он такой?
— Марино, давай не будем обсуждать это в коридоре.
— Когда пойдем ужинать? — спросил он.
— Я позвоню.
Я вошла в свой номер и закрыла дверь. Приняв ванну, в которой я нежилась довольно долго, я позвонила Марино и спросила, не хочет ли он поужинать в номере. Марино выбрал пиццу, хотя я и предупредила его, что в Париже ее готовить не умеют. Себе я заказала только устрицы.
На следующее утро я проснулась рано. Марино встретил меня в холле. Перед гостиницей нас снова ждал «мерседес».
На Лионском вокзале мы были в двадцать минут восьмого. Купив билеты, мы с Марино отправились пить кофе в «Эмбаркадер». Нам подали «эспрессо» в крошечных коричневых чашечках.
— Что она мне налила? — проворчал Марино. — Я хочу обычный кофе, — заявил он женщине за стойкой бара.
— Он просит cafe creme, — объяснила я ей.
Она кивнула. Марино выпил четыре чашки кофе и съел два больших бутерброда с ветчиной, прежде чем мы заняли места в заполненном всего лишь на треть вагоне скорого поезда.
Здание штаб-квартиры Интерпола — стеклянная крепость среди зеркальных прудов — уединенно возвышалось в парке Тет-д’Ор. Вывески «Интерпол» на фасаде я не заметила. Там вообще не было никаких вывесок.
Там вообще не было никаких вывесок.
Я нажала кнопку переговорного устройства на воротах центрального входа. Чей-то голос попросил нас представиться.
Когда мы назвали свои фамилии, замок щелкнул, и ворота отворились. По асфальтированной дорожке мы с Марино подошли к небольшому строению, возле которого нас встретил охранник. Он забрал наши паспорта, выдав взамен гостевые удостоверения, и пропустил наши личные вещи через сканирующее устройство.
Мы ждали уже довольно долго, когда в крытой галерее, соединяющей помещение охраны с главным зданием, появился мужчина — внешне совсем не такой, какого я ожидала увидеть. Он направлялся к нам легкой пружинящей походкой. Дорогой черный костюм подчеркивал красоту его статной спортивной фигуры. Подойдя, мужчина крепко пожал нам руки.
— Джей Талли. Это я звонил вам, — сказал он.
— И с тех пор я забыла про сон, — ответила я, не в силах отвести от него глаз.
— Прошу следовать за мной.
Его карие глаза пронизывали насквозь. Я даже почувствовала себя оскорбленной. Подобный тип мужчин был мне хорошо знаком: все красавчики одинаковы. Марино, я догадалась, он тоже не понравился.
Меня озадачил возраст Талли. Длительные загранкомандировки обычно достаются в награду заслуженным агентам со стажем. Талли же на вид было не больше тридцати. Он ввел нас в залитый солнечным светом холл высотой четыре этажа. Здесь даже лифты были стеклянные. Мы поднялись на третий этаж.
— Мы идем на встречу с генеральным секретарем, — сообщил Талли.
Он открыл дверь, и нас поприветствовал мужчина, говоривший с британским акцентом. Получив указание принести кофе, он доложил о нашем прибытии генеральному секретарю Жоржу Миро и спустя несколько минут провел нас в его кабинет. Миро, импозантный седовласый мужчина, поднялся и пожал нам руки.
— Пройдемте туда. Там нам будет удобнее, — сказал он, приглашая нас к маленькому столику. Талли тем временем забрал с письменного стола толстую папку.
— Мы подвергли вас тяжелому испытанию. Вы, должно быть, очень устали. — Миро выражался на грамотном английском языке. — Спасибо, что согласились приехать. Я вам крайне признателен. — Лицо его оставалось непроницаемым.
Миро опустился в кресло, мы с Марино устроились на диване. Талли сел напротив меня, положив папку на пол.
— Агент Талли, начните вы, — предложил Миро.
— Сначала я объясню, почему ваш неопознанный труп заинтересовал АТО, — заговорил Талли. — Вы, наверно, слышали про специальное подразделение по борьбе с наркотиками? К примеру, от вашей племянницы?
— Моя племянница тут ни при чем, — смутилась я.
— Вам также должно быть известно, — продолжал Талли, оставив без внимания мою реплику, — что в особо трудных случаях ФБР, АБН, полиция и, разумеется, АТО действуют сообща. С год назад мы сформировали сводную бригаду по раскрытию серии убийств, совершенных в Париже предположительно одним и тем же лицом.