И вот сейчас такой смельчак нашелся. Леся несколько мгновений с замиранием сердца наблюдала за потрясающей пластикой чужеземца-викинга и очнулась только от возбужденного шепота за спиной.
— Госпожа… — хриплый голос трактирщика дрожал от страха. — Как только драк закончить, их всех зарэжут!
Леся охнула, только сейчас обратив внимание на происходящее вокруг. С крыш прилегающих домов целились в поединщиков лучники, за оградой топились в угрюмом ожидании вооруженные бородатые горцы числом не меньше сотни.
— Что случилось? — она попыталась задать вопрос спокойно, но голос в последний момент предательски сорвался.
— Нэльзя проливать кров в день Предк, — горячо зашептал трактирщик. — Даже голым рук. Пока драк не закончен, воин защищать боги — нэльзя мешать честный спор. Но как только драк конэц, их рэзать за святотатств. Гор не тэрпят ослушник и возмездий нэминуем.
Леся подивилась про себя логике горцев. Но не это сейчас волновало ее — мозг лихорадочно пытался найти выход из ситуации. За своих бойцов она особо не переживала: из схватки с разбойниками они вышли без единой царапины, а воинственные горцы едва ли превосходят их в воинском умении. Но затевать сражение в приютившей их деревушке не хотелось.
— Можно платить вир, — голос трактирщика сделался вкрадчивым и елейно-приторным. — Говорить со старейшин, такой знатный госпожа они не посмэть отказать.
— А серебро они отнесут в горы? — ехидно осведомилась девушка, краем глаза продолжая наблюдать за поединком. Дела у Гийома складывались все хуже и хуже.
Трактирщик оскорбленно замахал руками.
— Вах! Как можно, госпожа? Зачэм гор сэрэбро? Надо задобрить дух — это очэнь силожный обряд очищений скверн. Нужен купить дыва барашк: белий и черный. Тры седмиц кормить их чистый ячмень и поить свежый пив… — немного подумав, он неуверенно добавил: — Пивы.
— Пивом, — машинально поправила Леся.
— Да-да, пивом! — радостно закивал головой трактирщик. — Госпожа не знать, какой у нас вкусный пивом… Так я звать старейшин?
— Зови… — сквозь зубы процедила девушка.
Горец призывно замахал рукой. От толпы бородачей отделился степенный мужик в алой рубахе навыпуск, кожаной жилетке и начищенных до блеска сапогах. Обогнув по дуге тяжело дышащих поединщиков, он с достоинством приблизился и важно протянул руку:
— Старост.
Смерив презрительным взглядом волосатую лапищу, Леся холодно осведомилась:
— Сколько?
— Тысяч… — вильнул плутоватыми глазенками староста и после короткой паузы осторожно добавил: — За каждый священный гор.
— И много их у тебя?
— Тры… — показал четыре растопыренных пальца старейшина.
— На каждом перевал, — торопливо вставил трактирщик.
Леся отвлеклась от торга — поединок закончился. Чужеземец-викинг, помогая подняться с земли избитому в кровь Гийому, уважительно протянул руку:
— Все, братуха, замяли! Мой косяк, признаю. С меня простава, без базаров.
Чуть замявшись, десятник крепко пожал ладонь, но при этом хмуро обронил:
— Извинись!
Викинг извинился. Правда, Леся не поняла ни слова из его короткой речи, но Гийома она вполне удовлетворила. Согласно кивнув, он огляделся по сторонам. События, между тем, продолжали развиваться по непонятному сценарию. Не обращая внимания на ведущего переговоры старосту, горцы за оградой возбужденно загомонили. Маленький дворик не мог вместить всех желающих принять участие в сражении и, насколько можно было догадаться по яростной жестикуляции, сейчас шло обсуждение наиболее приемлемой тактики предстоящего нападения.
Внезапно шум утих. Прекратив размахивать руками, горцы почтительно расступились — в открытые ворота неспешно вкатилось блеющее стадо под присмотром босоного пастуха малых лет.
— Возьми палк, помоги загнать в хлев барашк, — приказал трактирщик служанке. — Не забудь дать свежий сен и напоить вода… — покосившись на Лесю, он быстро поправился: — Водом.
— Водой, — вновь не удержалась девушка.
— Где? — закрутил головой трактирщик.
— Что — где? — не поняла Леся.
— Где Водой? — терпеливо пояснил горец. — Он гибнуть седмиц назад. Его дух ран приходить, еще не времь… Один лун нужен минуть, тогда дэв пускать его из ущель.
От души прокляв дикий горц с их ужасный акцент (тьфу, ты!.. уже привязался), Леся повернулась к старост (опять!):
— Мы так и не пришли к окончательной цифре. Сколько вы хотите за оскорбление духа гор?
Обменявшись гортанными возгласами с трактирщиком, староста радостно растопырил обе ладони:
— Сэм… — и, видя недоумение в глазах девушки, спрятал одну руку за спину: — На ваш язык это сэм, у нас — это пят.
Такой суммы у них собой точно не было. Сколько отец дал с собой в дорогу, Леся не знала, но сомневалась, что больше пятисот империалов. Конечно, всякое может случиться в поиске, но для отряда в три десятка человек и пары сотен монет за глаза хватит, чтобы безбедно прожить на них целую луну. Но на всякий случай она уточнила:
— Так семь или пять?
— Шэст… — вытащив левую руку из-за спины, староста загнул средние пальцы, оставив на обозрение мизинец и большой палец.
— В чем дело? — с легкой угрозой спросил подошедший Гийом. — Он что-то требует от вас, леди?