— Вспомни, что я тебе говорил?
Стражник пожал плечами:
— Нифево не говорил, кудафтал только.
Вовка поспешно произнес:
— Они сговорились, ваша честь. Разрешите задать ему вопрос?
Судья благосклонно качнул головой.
— Вспомни, что я тебе говорил?
Стражник пожал плечами:
— Нифево не говорил, кудафтал только.
— Это как? — поинтересовался судья.
— Ко-ка-ко! — изобразил лысый, и для убедительности помахал руками, изображая цыпленка.
— И дорожка была? — последовал ехидный вопрос.
— Нафыпать пфедлагал, — кивком головы подтвердил стражник. — По пфямой.
— А как надо было? — вмешался Вовка.
Допрашиваемый, смущенно затоптавшись на месте, беспомощно оглянулся на прокурора. Судья поторопил его:
— Отвечайте на вопрос.
— По кфугу? — догадался стражник.
Правый глаз прокурора, сделав зигзагообразную петлю, попытался заглянуть внутрь черепной коробки, а проснувшийся минуту назад адвокат смотрел на происходящее безумным взглядом.
— Телега еще была, — радостно вспомнил щербатый. — Пофожняя. Он ее гнал куда-то.
— Какая телега? — недоуменно спросил судья.
— Не знаю, — пожал плечами стражник. — Может, он куфей на ней веф?
— Какой еще кофей?!
Происходящее стало явно раздражать председательствующего.
— Надо полагать ямайский, — с глубокомысленным видом вставил реплику очнувшийся от дремы адвокат. — На цейлонский спроса нынче нет.
— Не кофей, а куфей — прошепелявил потерпевший, досадуя на несообразительность судьи. И опять помахал руками, изображая из себя цыпленка.
— И куда она делась? — последовал следующий вопрос.
— Куфица?
— Телега, чтоб ты сдох!!! — гаркнул председательствующий.
— А я пофем знаю?! — с искренним негодованием воззрился на него стражник. — Я ее не видел.
— Ты же сам, только что сказал, что она была? — заорал на него окончательно вышедший из себя судья.
— Вафа милофть! — завопил в ответ перепуганный терпила. — Он мне сам про нее говорил.
От волнения, шепелявость чудесным образом куда-то испарилась.
— Цейлонский горчит, от него у меня изжога, — пожаловался прокурор адвокату.
Посмотрев на них диким взглядом, судья снова обратился к потерпевшему:
— Чего он тебе еще сказал?
— Что надо съезжать с базара.
— Какого еще базара?!
— Который в Падло, — невозмутимо пояснил стражник.
Секунду подумав, он почесал в затылке и нерешительно добавил:
— Там у меня еще тетушка живет.
— От изжоги я соду употребляю, — поделился рецептом адвокат. — Она моментально помогает.
— Какая еще тетушка? Какая сода?! — схватился за голову судья. — Падло за двести верст отсюда!
— По матушкиной линий, — терпеливо разъяснил допрашиваемый.
— Питьевая, — глубокомысленно вставил адвокат. — От кальцинированной заворот кишок случится в одночасье.
Вовка, уже не в силах сдержаться, согнулся в три погибели и корчился под столом от смеха.
— Твою…тетушку!!! — взбешенный судья затопал ногами. — Вон отсюда! В холодную обоих, пока не протрезвеете!!!
От вопля обезумевшего судьи глаза прокурора устремились в разные стороны, стараясь спрятаться за ушами. Отдышавшись, председательствующий повернулся к обвиняемому, погрозив ему пальцем:
— Свободен. Но, смотри у меня — чтоб на глаза больше не попадался!
Адвокат при этих словах с гордым видом оглядел окружающих. Вовка торопливо вскочил с лавки:
— Благодарю, ваша честь, за мудрое и правильное решение.
— Иди. И не забудь, что я тебе сказал.
— Гадом буду! — торжественно поклялся Вовка и, прихватив один мешочек с золотом со стола судьи, направился к выходу.
Узкая улочка лица была застроена каменными домами в два-три этажа, фасады которых утопали в плющах и вьющихся розах. Вдоль булыжных тротуаров росли одинокие акации, к стволам которых были прикручены рекламные таблички. Около них толпился местный люд, обсуждая предстоящее празднество.
Раздалось недовольное урчание — протестовал желудок, более суток не получавший никакой подкормки. Вовка покрутил головой по сторонам в надежде увидеть вывеску трактира. Ближайший общепит оказался совсем неподалеку — стоило только пересечь дорогу и пройти метров двести до ближайшего перекрестка.
Наклонив голову, чтобы не удариться об низкую арку входа, Вовка по каменным ступенькам спустился в полуподвальное помещение трактира. Привычно хлопнув по заду пробегавшую мимо официантку, огляделся в поисках свободного столика. Самым подходящим показалось место у окна под раскидистой пальмой. На зеленых ветвях тропического растения устроилась маленькая обезьянка, увлеченно грызущая ярко-оранжевый плод, истекающий зеленым соком.
— Чего изволите, господин? — мигом подскочил к нему трактирщик, попутно вытирая грязной тряпкой замасленную скатерть.
— Подай-ка мне пармезанов с артишоками, фрикасе с жульеном и анчоусы под сырным соусом, — с важным видом ответил Вовка. — Да, плюмаже не забудь.
Хороший понт дороже денег — эту нехитрую истину он усвоил еще в студенческие годы. Названия выбранных блюд ему ни о чем не говорили, но звучали, с его точки зрения, очень даже солидно.
— Извините, милостивый государь, — огорченно закряхтел толстый хозяин. — Могу предложить только жаркое из дикого гуся и молочного поросенка.
— Ладно, неси, — снисходительно согласился Вовка. — Раз нормальной еды в твоем заведении не имеется, и это сойдет. И пиво захвати.