Добили. Пока штатные целители — магистр Цириус и ведьма Хельма, — колдовали над Лисом, «Королевский клуб» провел стремительную атаку, закончившуюся взятием ворот. Вовка, вынув мяч из сетки, со злостью запулил его в вечереющее небо.
— Надо продержаться, капитан, — лейтенант Фес, чья обрезка и привела к голу, смотрел виновато.
— Отзывай всех в оборону, — хрипло приказал Вовка. — Счет скользкий, но продержимся.
Не продержались. Будь на поле Антон, он подсказал бы, что нельзя прижиматься к своим воротам, отходить в глухую оборону. Опытный противник обязательно накажет за такую ошибку. Опасное это занятие — игра на удержание счета. Да еще когда в твоей команде на одного игрока меньше. Второй — победный — мяч «Королевский клуб» забил одновременно с финальным свистком.
Пот застилал глаза и душа заныла муторной, тревожной болью. Откинув прилипшую прядь со лба, Вовка устало опустился на мягкую траву. Внезапная в своей простоте истина глухо отозвалась в сердце: своих новых друзей он больше никогда не увидит. Ни в одном из миров.
О себе он в эту минуту не думал.
Глава двадцать восьмая
— Время! Время! — маленький, тщедушный человек в смешной охотничьей шляпе торопливо семенил по полю, яростно размахивая руками.
Его никто не слышал — шум стоял невообразимый. Но в уютную закрытую ложу, защищенную магическим пологом, рев беснующихся трибун проникнуть не мог. Беседу вели четверо зрителей только что закончившегося Турнира.
— Твой избранник проиграл, прекраснейшая, — император взирал на богиню с неподдельным сочувствием. — И боги ошибаются, не все им подвластно, коль честен поединок.
— И боги ошибаются, не все им подвластно, коль честен поединок.
— Честен… — личный шут от возмущения поперхнулся вином. — Если бы не сломали маэстро, не видать им победы, как собственных ушей… Тоже мне, нашел честь в коварстве и подлости!
Император равнодушно пожал плечами — на войне, как на войне. Его такие мелочи не волновали.
— Время! Время! — человечек, запутавшись в полах длинного нелепого плаща, кубарем покатился по газону.
На трибунах послышался благодушный, незлобивый смех: веселились в основном те, кто поставил крупные суммы на фаворита. Их ставка сработала, теперь можно и посмеяться от души.
— Может быть, ты и прав, смертный, — бросив мимолетный взгляд на поле, Диана-охотница задумчиво накрутила косичку на палец. — Иномирянин закрыт от моего взора, и я не могу предсказать его судьбу.
— А чем он тебя заинтересовал, прекраснейшая? — император лениво приподнял бровь. — Обычный воин, к тому же не очень умелый. Неотесан, с ужасными манерами простолюдина, скверным характером, еще и упрям до чрезвычайности… Что мне непонятно, так это беззаветная преданность его друзей — не каждый готов сложить голову за другого.
Богиня тряхнула головой. Запели косички, заискрили гранями драгоценные камни. Ложа заполнилась нежным ароматом фиалок.
— Он вождь, — просто ответила она. — И вождь не из последних. За такими как он идут не раздумывая, не щадя своего живота и проливая кровь не по приказу, а по велению сердца. Когда-то очень давно и ты был таким, Тит Победитель… И не его вина, что родился он не в том мире и не в свое время.
— Не в свое время… — эхом откликнулся император; высокий лоб пересекли глубокие морщины. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ты совершил ошибку, открыв проход. Не стоило приводить чужака в мир Араниэля. Он очень и очень опасен. И не так прост, как кажется… За его спиной я вижу гарь пожаров, звон мечей и великую битву могучих армий. Твоя прихоть едва не обернулась трагедией.
Диана-охотница внезапно умолкла, до боли прикусив губу. Не так давно эти же слова произнес атаман разбойников. Император натужно хохотнул.
— Палач исправит мою ошибку, прекраснейшая… — он красноречиво повел глазами в сторону поля. — Твой избранник будет казнен до восхода солнца. Вместе со своей командой… Мне искренне жаль, но таковы правила Турнира.
— Время! Время!
Маленький человечек наконец-то достиг своей цели: с опаской обогнув кучу-малу из празднующих победу игроков «Королевского клуба», он подкатился к главному арбитру матча и, разжав кулак, поднес дрожащую ладонь к судейскому носу.
— Что там происходит? — император нахмурился. — Кто этот шут и что он делает на поле?
— Шут здесь я, — сварливо пробурчал Лидлл. — А это всего лишь недостойный твоего внимания скромный помощник судьи Турнира… И чудится мне, о, величайший из правителей, что еще далеко не все закончено.
— Поясни! — раздраженно потребовал Тит Победитель. — И будь добр, прибереги свою иронию для моих подданных.
— Как прикажешь, мой повелитель! — шут склонился в шутовском поклоне. Он не умел по-другому.
— Прекрати паясничать! — окончательно разъярился император. — Говори толком, что там происходит?!
— Не ори! — тихим голосом посоветовал лесовик.
Он сидел нахохлившись в глубоком кресле и тоскливо смотрел на маленький столик, заставленный вазами с фруктами и блюдами с эденскими сладостями.
В темных глазах лесного владыки плескался горячий борщ с чесночком и плавали сибирские пельмени.
— Не ори! — повторил он чуть громче. — Паяц прав: ты всегда был торопыгой, смертный, как и твой славный родитель, — с кряхтением выбравшись из кресла, он глухо обронил: — Время битвы еще не истекло… — и, повернувшись к богине, едва слышно промолвил: — Ты забыла о главном, младшая! Твой избранный вой всегда приходит на зов…Приходит туда, где стряслась беда.