— Это что же выходит, у нас в овраге какой-то Храм древний закопан был, а мы слыхом о таком не слыхивали! Как же такое возможно, магева?
— Наверное, те времена, когда этот Храм стоял на вашей земле и имел своих прихожан, были так давно, что ни книг, ни легенд об этом не сохранилось, — рассудила я, не вдаваясь в лекцию о почвообразовании. — Чтобы такая махина камня под землю ушла, ни один век нужен или сильная магия. Но я думаю, тут все-таки о большой давности речь идет, а не о чарах.
— Почему же тогда мы его речь понимали? С древних пор язык должен был изменился, — здраво спросил Ромел.
— Думаю, магия Храма или самого жреца действовала, мы слышали его голос, а смысл речей напрямую в сознание проникал, — поразмыслив, ответила я. — Своего рода телепатия со звуковым сопровождением!
— Слушай, Оса, если Грипет был тем убийцей, который здешний люд в страхе держит, то кто же тогда убил его самого? — привычно делая вид, что все заумные суждения ему понятны и разъяснений не требуют, подкинул коварный вопрос Лакс.
Не думавший до сих пор о простых причинно-следственных связях происходящего Ромел встал столбом.
— А разбойники и убили, те самые, которых на Миданском тракте шалили, — невозмутимо пояснила я, вспоминая красочные иллюстрации преступной деятельности, осевшие в моей памяти в процессе изучения жизненного пути одного из членов банды «недостриженных», ныне функционирующего в качестве коня Кейра. Я могла не запомнить лица бедолаги лекаря, но его действительно броскую рубаху забыть было бы сложно. Именно Грипет фигурировал в памяти нашего жеребца.
— Те самые? Откуда ж знаешь? — на сей раз неподдельно удивился рыжий.
— Магия, — коротко ответила я, не вдаваясь при постороннем в объяснения. — Так что вопрос с бандитами в здешних краях закрыт, крестьяне могут спать спокойно до тех пор, пока сюда не забредут работники ножа и топора из других мест.
— Значит, все? — немножко оторопело переспросил Ромел.
— Чего все? — не понял Лакс.
Юноша немножко помялся и промямлил стеснительно, едва не поцеловавшись носом с одним особо приглянувшимся дубом:
— Приключение…
— А на что ты рассчитывал? Чтобы мы по лесам дней десять ковырялись, идя по следу изощренных лиходеев, без пощады боролись с ними мечом и магией, провозглашали патетичные лозунги о победе добра над злом, а в итоге получили б в награду гору сокровищ, всеобщее восхищение и поцелуи юных дев? — не без ехидства поинтересовалась я, Гиз впереди хмыкнул, соглашаясь с моим вопросом.
— Значит, все? — немножко оторопело переспросил Ромел.
— Чего все? — не понял Лакс.
Юноша немножко помялся и промямлил стеснительно, едва не поцеловавшись носом с одним особо приглянувшимся дубом:
— Приключение…
— А на что ты рассчитывал? Чтобы мы по лесам дней десять ковырялись, идя по следу изощренных лиходеев, без пощады боролись с ними мечом и магией, провозглашали патетичные лозунги о победе добра над злом, а в итоге получили б в награду гору сокровищ, всеобщее восхищение и поцелуи юных дев? — не без ехидства поинтересовалась я, Гиз впереди хмыкнул, соглашаясь с моим вопросом.
— Ну не совсем… — застеснялся Ромел, удушливо краснея и спотыкаясь совершенно не героическим образом на ровном месте.
Зуб даю, думал парень именно так, как я изложила, и не осознавал, что думает глупости до тех пор, пока их ему не пересказали. Молодой еще, небось, книжки глупые романтические читал и фантазировал! Сама такая была.
— Приключения — это не слишком приятная штука, когда их доводится испытывать на своей шкуре, — поделился опытом Лакс, с мягкой иронией взирая на юнца. — И еще не факт, что из такой переделки, которую потом безбожно переврут менестрели и всякими красивостями разукрасят, живым выбраться удастся, а про мертвых очень редко истории сочиняют, а если и сочиняют, то мертвым, по-моему, уже без разницы треп живых. Так что, парень, ты про приключения лучше в тавернах слушай или в книжках почитывай. Целее будешь, да и удовольствия не в пример больше.
Ромел дернул носом и промолчал, бить в меру циничные аргументы рыжего было нечем, а и соглашаться с их правдивостью страсть как не хотелось. Ну ничего, повзрослеет, остепенится, никуда не денется. Маму-то не бросит в одиночку с поместьем ковыряться, значит, придется ему хозяйственными вопросами заниматься, а захватывающие приключения останутся лишь в мечтах. Не всем же так везет, как мне!
Гиз вывел нас к домику травника как раз вовремя: Дэлькор уже успел подчистую объесть весь ассортимент лекарственных грядок и теперь со скучающим видом исследовал кусты, изредка что-то вещая по жеребиному понимающим его с полуслова лошадям. Молодчага, мою просьбу исполнил в точности! Ни одна скотинка не удрала.
Мы спокойно покинули пределы очищенного от чудовища леса и вернулись в поместье к ожидающим нас людям. Попавшийся на дороге люд, как мне показалось, был малость разочарован. Небось, слух о том, что мы отправляемся чудищ ловить, по деревне успел разлететься. Так что возвращение нашей компании в прежнем составе, без ран (ссадина на скуле Ромела от жесткой дубовой коры не в счет), порванных или окровавленных одежд и без самого захудалого монстра в целом либо расчлененном виде стало для жаждущего зрелищ крестьянства форменным обломом. Ну ничего, подождут, пока сарафанное радио из поместья донесет до них весть о наших героических деяниях.