— Ага, — беспечно подтвердила я, превращая удивленное «Я маг», в утверждение, — мне так почему-то кажется.
— Сможешь, сможешь, — перевернувшись на моем плече так, чтобы быть лицом к Сароту, подтвердил Фаль. — От тебя уже сейчас искорками пахнет…
— Чем? — растерялся мужчина, не в силах взять в толк, о чем беспечно толкует сильф.
— Искорками, когда они сильнее разгорятся, станут огоньками, возникнет магия, — многозначительно возведя сияющие глазенки к небу, «растолковал» малыш элементарные для него и такие диковинные для глупых верзил понятия.
— Фаль воспринимает волшебство, как свет, поэтому, если он видит в тебе искорки, значит, задатки мага имеются, — пришел мой черед пускаться в объяснения, пока у воина крыша не съехала от перенапряжения. — Ведь костер или фонарь не зажечь, пока не высечена хоть одна искра.
— Тебя, стало быть, сильф тоже как костер видит, магева? — неуверенно предположил Сарот.
— Оса не костер, Оса — солнышко! С ней всегда радостно и тепло, — блаженно жмурясь, промурлыкал Фаль, потерся всем телом о мою щеку и с безжалостным максимализмом юности продолжил: — Такой, как она, никто не будет, никогда! Но и ты сможешь научиться быть хорошим магом, если захочешь, эти искорки, которые в тебе, они могут погаснуть, а могут и разгореться, все от твоего желания зависит. Тебе повезло, человек, выбирай!
— Я-я-я маг?… — уже совершенно другим, мечтательным тоном паренька, которому пообещали пирожные, мороженое и игрушечный магазин в придачу, протянул этот суровый, бывавший не в одной кровавой переделке мужчина и замолчал надолго.
Глава 7
Мы спокойно добрались до «отеля». Оставив телохранителей отбиваться от неизбежных вопросов любопытного народа, не осмелившегося атаковать грозную магеву, я юркнула в свою комнату. Через минуту ко мне присоединился Лакс, малыш Фаль к той поре уже свернулся клубочком в эльфийском шелковом шарфе и крепко спал или тактично делал вид, что спит. Попробуй, приглядись внимательно к такому миниатюрному пройдохе! Мы не стали, нашлись занятия поинтереснее. Пусть матрас, набитый сеном, был не слишком мягок, от одеял разило шерстью, а перья из подушки так и норовили запутаться в волосах, пусть, все это было не важно…
А утро, вступив в предательский заговор с ночью, наступило неожиданно быстро. Но тут уж я ничего поделать не могла, ибо, имея твердую пятерку за астрономию в школе, смутно сознавала, чем чреваты попытки вмешаться в естественный ход вращения светила и планет. Даже если получится, за мной мигом придут те, кому по долгу службы вменяется в обязанность следить за порядком в мирах, о том, что таких созданий навалом, меня любезно уведомили друзья еще в пору первого моего путешествия.
Так что хочешь, не хочешь, а пришлось-таки выбираться из таких притягательных объятий Лакса и одеваться. В растрепанные с ночи рыжие волосы вора так и тянуло запустить пальцы, но я мужественно сдержалась. Отвернувшись во избежание искушения, порылась в шкатулке-сундуке (непременно надо заглянуть в храм к этой практичной и умеющей быть благодарной богине, чтобы лично сказать спасибо). Выбрала очередную порцию походной одежды — серые штанишки с малахитовыми тоненькими лампасами и зеленую блузу на золотой шнуровке с колокольчиками, натянула ее на себя и поскорее выскочила за порог. Ноги угораздило тут же запутаться в чем-то мягком, что исходя из твердости досок пола, было весьма странно. Я опустила заспанный взгляд вниз и тихо охнула: ноги утопали в темно-серой со светлыми подпалинами роскошной шкуре, принадлежавшей, судя по габаритам, явно не домашней, даже сильно разъевшейся, мурке.
— Кто это у меня под дверью полинял? — удивилась я.
— Рысья шкура. Небось, Векша тебе привет подкинул, — нежно приобнимая и щекоча шею теплым дыханием, рассмеялся Лакс, мигом прикидывая ценность вещи.
— Я же ему ясно сказала — никаких взяток! — буркнула я, не зная, как быть, вытереть ноги о такую красоту и оставить валяться стопа не поднималась, а отправляться к домику охотника, чтобы «ейной мордой ему в харю тыкать» тоже охоты не возникло.
— Он от чистого сердца подарок сделал, не брезгуй магева, к уговору вашему он касательства не имеет, — возникнув из комнаты напротив, оповестил нас Гиз.
— А ты почем знаешь? Неужто прежде, чем подарки подкидывать, охотник тебя разбудил и посоветовался? — скептично переспросил Лакс, на мгновение обнимая меня покрепче, и отстранился.
— Меня будить не надо, я сам просыпаюсь, когда нужно, — невозмутимо объяснил киллер.
И почему-то это спокойствие малость взъярило рыжего вора, он дернул острым ухом, насмешливо фыркнул и отвернулся.
— Какая мягкая! — восторженно завопил Фаль, вылетая из комнаты, где задержался разминая крылышки в безумных кульбитах под потолком, и спикировал с разгону в роскошный мех.
Кажется, я поняла, где малютка сильф будет ночевать всю следующую неделю. Оказывается, более всего сильфов привлекают меховые изделия, а вовсе не чашечки цветков, как поется в глупых песенках, и не пуховые подушки и перины, как успела заключить я. Лишать малыша невинного удовольствия было бы верхом варварства с моей стороны. А посему, я нагнулась, подняла шкуру вместе с Фалем и, вернувшись в комнату, бросила подарок сверху в волшебный сундук с походным имуществом.
Лишать малыша невинного удовольствия было бы верхом варварства с моей стороны. А посему, я нагнулась, подняла шкуру вместе с Фалем и, вернувшись в комнату, бросила подарок сверху в волшебный сундук с походным имуществом. В последний момент сильф отлепился от меха и перепорхнул мне на плечо и с невинным лукавством спросил:
— Ты для меня ее взяла, Оса?