Сергей Крамцов, «партизан», бывший аспирант.
20 мая, вторник, вечер.
Следующим утром ворота хлебозавода распахнулись, и оттуда вылетел уже знакомый открытый уазик с пулеметом. ИРД? Нет, не ИРД. Уазик доехал как раз до перекрестка, встал примерно в ста метрах от нас на дороге. В нем сидели трое. Из машины торчала длинная антенна радиостанции, у сидевшего справа от водителя на голове были наушники, в рука — тангента. Похоже, что ждут кого-то, но в трубу заглянуть не удосужились, хоть и стоят рядом. Все же именно военных знаний им не хватает. Без военной подготовки или печального личного опыта они не появляются, знания эти. Быть злым и уметь стрелять — это одно, а уметь воевать — совсем другое.
Кого ждут, стало ясно через минут двадцать. В утренней тишине, нарушаемой только птицами и голосами из крепости, раздался звук мощных дизелей. Радист в уазике запросил кого-то по радио, наверняка опознались, и вскоре из-за поворота лесной дороги показалась колонна из четырех машин, которые меня неприятно удивили своим знакомым внешним видом. Возглавлял колонну «Выстрел», с секирой в круге на борту. Воскресла картинка в мозгу мигом — Тверская область, обочина, такие же броневики и вокруг группа серьезного вида бойцов в снаряге «от лучших домов».
Вот и сейчас на броне, в спокойных, но отнюдь не в расслабленных позах, сидели пятеро, вооруженных и экипированных один лучше другого.
Вот и сейчас на броне, в спокойных, но отнюдь не в расслабленных позах, сидели пятеро, вооруженных и экипированных один лучше другого.
Следом за бронемашиной шли два «Водника» без башен. Первый из вездеходов буквально оброс антеннами, явно работает за кашээмку, у второго возле открытых люков на крыше стоит два ПКМБ, направленных в разные стороны.. Замыкал колонну еще один БПМ-97, на броне еще пятеро, вооруженных с иголочки. В глаза бросилось то, что у одного была снайперская винтовка СВ-97. Очень впечатляет. А еще впечатляет то, что это именно «фармкоровские», ни дна ни покрышки господину Бурко, олигарху и … дальше сами понимаете. И здесь они для того, чтобы нас поймать и оранжевый контейнер отобрать. А нас в расход пустить. Или на опыты сдать. Или на колбасу.
Встречавший уазик помигал фарами, развернулся, возглавил колонну и повел ее на территорию хлебозавода. А лежащий рядом Леха прошептал:
При всем при том я машинально отметил, что и прибывшие тоже в трубу заглянуть не догадались. Понадеялись на встречающую сторону? Не сочли необходимым? Только выглядят так серьезно, а на самом деле это не так? Хотя, хрен его знает, сколько они проехали и как часто ездят. Не заглядывать же за каждый куст? Вообще, тут не Чечня, зомби фугасы не закладывают. Кругом бедствие, а не война, это я уже гусей погнал со своей манией преследования.
Затем в течение всего дня у крепости, как мы уже стали именовать бывший хлебозавод, шла обычная суета. Заложники работали на укреплении и усилении объекта, их охраняли несколько автоматчиков из числа бандитов. Ворота в крепость были распахнуты и нам были видны машины приехавшей колонны, выстроившиеся в ряд в дальнем от нас конце территории, возле которых топтались двое часовых. Крап в поле зрения не появлялся.
Примерно в три часа дня всех заложников отвели в крепость, там началась какая-то суета, доносились крики и свист. Затем крики усилились, все бандиты толпились внутри, глядя куда-то в одну сторону. Заложники смотрели туда же, но молча. Затем сквозь рев толпы послышались чьи-то совсем другие крики, в которых слышался страх и боль, потом все стихло. Минут еще через пятнадцать треснули две короткие очереди из автомата, а заложников снова вывели на работу из крепости. Мы предположили, что Крап устроил очередную показательную экзекуцию, других идей не было.
Колонна с «фармкоровскими», или «спецами», как мы условно поименовали прибывших, покинула владения Крапа к вечеру, когда уже начинало темнеть. Я подумал, что они наверняка отправились куда-то неподалеку, потому что нормальный инстинкт любого военного должен не то что протестовать, а просто взбеситься при одной мысли о том, что колонна двинет ночным маршем тогда, когда можно дождаться дня. У нас во время оно после восемнадцати ноль-ноль через КПП ничего не проезжало. Ну, почти. Только единицы боевого применения и пьяные тыловики со стыренным имуществом.
Поэтому, заключил я, они рассчитывали добраться до места засветло. Сюда они тоже прибыли чуть ли не с рассветом, значит, приехали откуда то не из далека. Интересно, что они в этих краях делают? Ждут нас или еще другие дела у них имеются? Отбыли они, кстати, прямо по маршруту нашего дальнейшего движения, так что тоже надо делать выводы.
Снова вопрос: что делать? Тот самый, который Чернышевского мучил. Брать пленного, узнавать «откуда дровишки»? Где красавцы из «Фармкора» квартируют и какова их диспозиция? Стремно. Враг насторожится, да и никакой гарантии, что пленный об этих «спецах» будет знать. Больше похоже, что они с самим Князем Крапом общаются, и широко не объявляют, о чем беседуют. А Крапа нам не взять, нечего и мечтать. Охраны у него хватает даже когда он выезжает из расположения.
В том и разница между ездой с охраной и без оной: человека без охраны можно убить или похитить, а человека с охраной — только убить.
— Что делать будем, господа присяжные заседатели? — спросил я у Кэмела с Лехой, изложив предварительно свои мысли.