Сначала я пытался сделать это тихо. Затем наплевал на тишину, и с пыхтением, морщась от сыплющейся в лицо грязи, толкал решетку что есть сил. И все же вытолкнул — с лязгом она сдвинулась из своих пазов, и я оттолкнул ее в сторону.
— Опускай, сил нет, — выдохнул я и чуть не свалился.
Плечи ныли, шея болела, руки онемели. Все дышали как больные лошади, а Сергеич еще и за поясницу держался. Радикулита нам сейчас только не хватает для полного счастья. Зато сверху никаких посторонних звуков не донеслось, и никакие мертвяки оттуда к нам не падали. Это обнадеживает, потому как возвращаться в коллектор нельзя — там нам и хана.
— Слышишь? — чуть не подскочил на месте Сергеич, когда из глубины тоннеля донеслась автоматная трескотня, перемежаемая хорошо различимыми взрывами «вогов».
— Вогами шарашат, — ответил я, — Похоже, что спецназеры за нами полезли, у блатарей подствольников не было.
— Не было, — согласился Сергеич, — Если и были какие в кадрированных частях, так их оттуда давно все изъяли. С кем они там бьются?
— С морфами, наверно, — предположил я, — Те как раз в главном коллекторе размножились. А вообще валить наверх отсюда надо, мало ли кого еще черти принесут?
Я еще раз бросил взгляд на небольшой прямоугольник тусклого света над головой. Нет, в разгрузке не пролезть. Придется протискиваться. И начал стаскивать с себя сбрую. Сергеич вопросов задавать не стал, и тоже последовал моему примеру.
Сергеич с Васькой снова подсадили меня, подтолкнули под ноги, когда я, подтянувшись, полез в отверстие. Пролез, даже бока не ободрал. Схватил автомат, прижал к плечу, замер, оглядываясь. Нет, никого нет. Мы попали в какой-то крытый двор, то ли стоянку, то ли какой-то склад в прошлом. Мощные стены из силикатного кирпича, стальные опоры крыши, в одной стене стразу трое железных ворот. У дальней стены стоят ветхие и ржавые прицепы к грузовикам, навален металлолом, никто не шевелится, ни живой, ни мертвый.
— Подавай имущество, — шепнул я в люк, опуская туда руку.
Сначала затащили наверх разгрузки с брониками и рюкзаками, затем в мою ладонь вцепился Сергеич, и упираясь ногами в асфальт, я рывком вытащил его наверх, потом Ваську выволокли. А ведь Большой бы не протиснулся, скорее всего, хорошо, что нами не пошел.
Вернули решетку на место. Хоть она и не запирается, но бесшумно ее снизу не откроешь, придется повозиться как мы возились только что. Типа сигнализация. А если и откроют, то скинуть вниз гранату нам тоже большого труд не составит. Кстати, приглушенная стрельба доносилась и сквозь решетку.
— И где мы? — спросил я.
— Хрен его знает, — честно ответил Сергеич, застегивая на себе разгрузку, — Недалеко от Центрального проспекта, как мне кажется. Но сперва оглядеться надо.
— А где бы ни были, все лучше чем внизу, — добавил Васька, и с этим утверждением я согласился сразу же.
Оглядеться всегда полезно. Больше оглядываешься — меньше по башке получаешь. Вроде как аксиома. Повезло нам, что в замкнутый двор выбрались. А будь эта решетка где-нибудь у бандитов под прицелом, да еще окажись они достаточно терпеливыми, чтобы дать нам выбраться, а потом как дать со всех стволов… или из одной СВД…
— Давай, привалим все же решетку, — шепнул Сергеич. — Снизу при всем желании ее сильно не толкнешь.
— Давай, — согласился я.
Рядом лежал здоровый ржавый двутавр, который мы, пыхтя, подхватили с земли и самой его серединой возложили на водосток. Теперь точно задолбаешься изнутри толкать. А нам надо разобраться, что делать дальше и куда дальше идти по забитому живыми мертвецами ночному городу.
Ворота не слишком плотно прилегали к земле и к столбам, поэтому выглянуть наружу оказалось нетрудно. Фонари мы отключили давно, снова пользовались ночниками. В их неверном зеленоватом свете удалось разглядеть неширокую улицу, тянущуюся между бетонными заборами. Опять промзона. И пусто. Еще большой плюс — нет нависающих над забором зданий, то есть вполне можно двигаться скрытно, не подставляясь под возможных стрелков.
— Мертвяк, — шепнул Сергеич, показав в тень у забора напротив.
Точно. Сидит, привалившись к стене, совершенно неподвижно. В коме, наверное. Или нет? Те, что в кому заваливаются, имеют привычку прятаться. А этот открыто сидит. Хрен его разберешь… Ладно, какая разница, собственно говоря? Метров семьдесят до него, и автомат ложится на воротную петлю как на опору. Прицелился, стрельнул. Лязгнул затвор на откате, мертвяк завалился набок. На бетон стены плеснуло черной в свете ПНВ кровью.
Лязгнул затвор на откате, мертвяк завалился набок. На бетон стены плеснуло черной в свете ПНВ кровью. Вот и все.
— Замок висячий, с той стороны, — шепнул Сергеич, — И есть какая-то дверь во-он там…
Он показал рукой на дальний конец двора. Действительно, там была деревянная дверь, которую я до этого не заметил — ее прикрывал автомобильный прицеп. Дверь, а рядом — окно с решеткой, вроде как проходная. Куда она ведет, интересно? Можно и замок сломать, собственно говоря, у меня с собой пластита хватает, но пока шуметь неохота. Похоже, что погоню мы стряхнули с хвоста. По нашим следам идти — проблемы лопатой не разгребешь. А бабахни мы взрывчаткой, и снова можем внимание привлечь.