— Сергеич, там морф, — сказал я, чувствуя, как ледяная рука сжала позвоночник, а желудок ухнул куда-то в пустоту.
— Мля.., — только и выразился он, — Не порвет, так демаскирует.
Морф явно следил за нами, выглядывая время от времени из окна, но нападать не решался. То ли машины мешали, то ли что другое его сдерживало. Но если мы и дальше так по одному перебегать начнем, на последнего он точно кинется, я в этом секунды не сомневаюсь. Насмотрелся уже на этих тварей, сам от них побегал, все их повадки паскудные выучил. И в лоб не нападет, и отвлечься ни на секунду не даст, та еще тварь.
— Надо всем разом ломиться, — зашептал я суетливо, — И не к поликлинике, а ближе, вон в тот подъезд, видите?
Я указал на открытую дверь в торце пятиэтажки, к которой вело невысокое бетонное крыльцо. Над дверью был козырек, сбоку висела какая-то черная табличка.
— Там ЗАГС местный был, — шепнул Сергеич, — С женой здесь расписывался.
— По хрен, ЗАГС оно или нет, — чуть разозлился неожиданно прорезавшейся у Сергеича романтике я, — Валим туда со всех ног, пока нас или с крыши не накрыли, или морф не кинулся. По этой стороне, следим за тварью, а вон у того столба резко вправо, и в дверь.
— А что за дверью-то, подумал? — спросил Васька.
— А что бы ни было, перестреляем там все. Главное — от морфа запереться, а я вроде как засов на двери вижу.
— А дальше?
— Посмотрим. Решаем проблемы по мере поступления. Давай, разом, на счет «три». Раз, два, три!
Рванули изо всех сил, и на бегу я старался ужаться до незаметной и маленькой точки, которую никому не видно, ни стрелкам с крыши, ни морфу из окна. Но надеждам не суждено было сбиться. Мощная туша морфа ловко выпрыгнула из окна второго этажа на асфальт, крутанула башкой, а затем рванула в нашу сторону.
Командовать «огонь» не потребовалось. Три ствола с глушителями плюнули длинными очередями навстречу чудовищу, сбив его атаку и заставив укрыться за машинами, куда он заскочил огромными прыжками, но с крыши донесся свист, долгий, разбойничий, какой-то даже радостный. И прямо у меня под ногами в асфальт ударила пуля, выбив большой сноп синеватых искр.
— Зигзагами! — заорал я, бросаясь через дорогу и на ходу пытаясь заменить магазин, который я весь, до последнего патрона, выпустил в морфа.
Грохот нового выстрела, еще один, еще, все близко. Из СВД бьет, точно ведь. Загрохотал с крыши пулемет, хлестнуло прямо перед нами очередью, выматерился Сергеич, но мы уже заскочили за угол дома, взбежали по крыльцу. И только сейчас мне удалось, наконец, вытащить непослушный магазин из разгрузки и вставить его подбивом в АКМ, случайно наподдав ногой выпавшему так, что тот, вращаясь, ускользнул от меня по полу.
— Пусто вроде, — прошептал Васька, оглядывая помещение, включив подствольный фонарь.
— Ага, — сказал я.
— Серый, — послышалось от дверей, — Кажись того, задели меня.
Я оглянулся. Сергеич медленно сползал по стене, оставляя на ней кровавый след. И спереди вся разгрузка была залита черной в тусклом утреннем свете кровью, вдруг ставшей неправдоподобно красной, когда на нее упал луч фонаря.
— Вася, дверь, — прошептал я, бросаясь товарищу и выдирая ИПП из кармана.
Сергеич заваливался набок, теряя силы с каждой секундой. Крови было много, очень много, с такими ранами не живут, я точно знаю, мне даже смотреть на нее не надо, насмотрелся. Но расстегнул разгрузку, взмахами ножа располосовал анорак и майку, сморщился, чувствуя накатывающее отчаяние. Выходное отверстие было в груди, слева, а вошла пуля сзади и сверху, угодив в самый верх лопатки. И кашель, хриплая одышка, пенящаяся кровь изо рта.
— Сергеич.., — протянул я в отчаянии, накладывая на рану подушку и понимая, что ничем помочь не могу.
— Все… Серый, мне все, — захрипел он, пытаясь перехватить мой взгляд, — Серый, на трубу держись, высокую, с красными полосами. Там точно наши, это Первый завод, к нему прорывайся. Ты сможешь, ты парень крепкий.
— Васька, помоги! — крикнул я в отчаянии.
— Там есть кто-то, за стойкой, — сказал Васька, стоя у закрытой двери и снова целясь из автомата в глубину зала.
— Тогда убей его бегом, и возвращайся! — заорал я, — Мне помощь нужна!
— Слышь… Серый.., — шептал Сергеич. — Ты со мной не задерживайся, я все, легкое пробито наверняка и там еще беда какая-то внутри меня. Оставь мне пистолет и уходи, автомат можешь взять.
— Заткнулся бы ты, а? Силы береги.
Я попытался его перевернуть на бок, вызвав тяжелый стон. Если там и лопатка раздроблена, то что мне делать? Как подушку наложить?
От стойки, куда пробежал Васька, раздался хлопок заглушенного ПБС выстрела, затем еще один.
— Два были, только просыпались, — сказал он, подбегая и падая на колени рядом.
— Ну вы того, парни.., — вдруг сказал Сергеич, — Бывайте еще. Удачи.
И умер. Взгляд остекленел, разжались пальцы, судорожно стиснутые на лямке разгрузки. Лишь струйка крови, уже без пены, медленно потекла на пол изо рта.
— Вот как… Сергеич, — пробормотал Васька и потащил с головы шлем.
— Вот так, — кивнул я и тоже обнажил голову, — Кто сделает, ты или я?
Васька сказал:
— Ты командир, на тебе и ответ. Давай.
А сам встал и пошел вглубь помещения. Самый умный, значит. Хотя он прав. Я всех сюда вел, мне и отвечать, чтобы человек в неправильном виде не возродился. Вытащил из кобуры «грач», стащил с убитого товарища шлем, прицелился в висок и выстрелил.