Однако задергался, и первый выстрел выбил облачко пыли из пашни прямо у локтя пулеметчика. Тот успел открыть огонь, но взял слишком высоко. Где-то над моей головой хлестнуло пулями по древесному стволу, вокруг них тоже забегала стайка пылевых фонтанчиков. И тут я выстрелил снова. И попал в лицо, как мне показалось. По крайней мере, голова пулеметчика странно дернулась, и он ткнулся лицом в землю. А его напарник вдруг вскочил на ноги и резво побежал к деревне, чего я никак не ожидал. Но все равно вогнал ему в спину две пули подряд.
Затем я перекинул прицел на деревню. БМП была неподвижна и слегка дымила. Сергеич сумел все же ее сразу заткнуть, а теперь расстреливал короткими очередями плоскую камуфлированную «маталыгу», довольно метко огрызавшуюся из ПКТ. Я слышал, как пули хлестнули по лобовой броне нашего броневика. Но продолжалось это недолго. МТ-ЛБ бронирован слабо, он даже пулю из моей СВД уже с двухсот метров не держит, а мощь патрона калибра 14,5 миллиметра для нее запредельна. И стояла она к нам боком, легко в проекции взять в прицел как стрелка, так и водителя.
Прошло не больше десяти секунд, и пулемет с «маталыги» тоже замолчал. А Сергеич перешел на башенный ПКТ, открыв огонь по пехоте и грузовикам. Я же начал выискивать в прицел черные мундиры. И выискал все же одного, привставшего на колено и активно жестикулировавшего, отдавая команды. Я выстрелил в него, попал в бронежилет, он дернулся и согнулся пополам, я снова выстрелил, и уже второй пулей свалил окончательно. Лежащих рядом с ним накрыло пулеметной очередью, взметнувшей пыль.
Васька тоже перенес огонь пулемета на деревню. Оттуда тоже начали вовсю отвечать огнем, пока неточно, но следовало ожидать того, что нас вскоре нащупают. Я дострелял магазин в противника, кажется убив еще одного. Стрелок я неплохой, но не снайпер, эта дистанция стрельбы для меня почти предельная, недостаточно практики. Леху бы сюда, черт возьми.
Неожиданно всерьез рванула БМП, не хуже танка. А что удивительного, впрочем? Это же не «двойка» с ее тридцатимиллиметровой пушкой, в «копейке» калибр серьезный. Каждый снаряд мощью как у «тридцатьчетверки», и у тех тоже при взрыве боекомплекта башни отлетали. Вот и у БМП башню взрывом сорвало и на кабину одного из КамАЗов бросило, проломив крышу той чуть не до самого мотора. А сам низкий широкий корпус старой боевой машины пехоты зачадил черным дымом и вдруг дохнул жирным красным пламенем из всех щелей. От взрыва досталось залегшим неподалеку.
К треску ПКТ с «бардака» снова присоединился КПВТ. Поменяли коробку, значит, следующие пятьдесят тяжелых патронов готовы ударить по деревне. А деревенские то, кстати, разбежались, отсюда хорошо видно, как люди прячутся за домами и сараями, стараясь убраться подальше от места боя. Значит, уже не зря мы атаковали.
КПВТ на такой дистанции боя вещь смертоубийственная и сокрушительная. Из башенной установки можно в спичечный коробок попасть без проблем, знай крути ручки наводки. А уж о пробивной способности пуль я теперь умолчу, и так достаточно сказал. Они через все насквозь пролетают, как лом через сугроб.
Очередь из наших башенных пулеметов настигла группку «эсэсовцев», спешно грузившихся в свой «Водник». Пулеметы с них до сих пор молчали, кстати. Скорее всего экипаж покинул машины, вовсе не ожидая нападения, и теперь три пулемета с автоматическим гранатометом не могли поддержать их огнем.
Пулеметы с них до сих пор молчали, кстати. Скорее всего экипаж покинул машины, вовсе не ожидая нападения, и теперь три пулемета с автоматическим гранатометом не могли поддержать их огнем. Не было за ними стрелков, все вышли экзекуцией любоваться.
Очередь КПВТ прошибла корпус одного из вездеходов с такой силой, что тот закачался на рессорах, а из бронированного кузова фонтанами вышибло искры, как от электросварки. Три фигуры в черном разом повалились на траву, забрызгав кровью борт своей машины, а остальные бросились наутек.
Второй «Водник» ловко прикрылся корпусом горящей БМП, а уцелевшие «эсэсовцы» перебежками начали подтягиваться к машине.
Я начал вылавливать в прицел отстреливавшихся бандитов, которые еще не заимели полезную привычку постоянно менять позицию. Такое с их стороны упущение по службе позволяло мне пристреливаться к каждому, и примерно с трех или четырех выстрелов гарантировано поражать. И когда я воткнул в винтовку последний, пятый снаряженный магазин, я точно знал, что завалил не меньше десятка человек только в деревне. Показал бы я в Чечне такой результат? Держи карман шире, духи под огнем не разлеживались. Дай бог бы я сам живой остался, тоже ведь с одной позиции стреляю.
Васька тоже пристрелялся, полосовал четкими очередями по пять-шесть патронов, и тоже производил трупы. И, что меня обрадовало, кто-то из деревенских добрался до трофейного оружия и открыл огонь противнику во фланг. И не один, там уже человек несколько постреливало.
Это оказалось последней каплей, взятые в два огня бандиты начали разбегаться. Бросились к двум уцелевшим грузовикам, в панике лезли в кузов. Я приказал Сергеичу не вести огонь по кабинам, двигателям и ходовой части грузовиков, не отрезать противнику путь к бегству. Нам вовсе не надо было, чтобы те встали против нас насмерть, не те у нас силы. Прекрати они панику, и даже сейчас были способны вломить нам по первое число.