Выстрелить я успел, но не успел попасть. Морф понимал, что такое оружие, и стоило мне довести прицел, он рванул в сторону с невероятной скоростью и силой. Пули ударили ему в спину, пробивая мертвую плоть, но без всякой пользы, существо даже не замедлило своего бега. И через пару секунд скрылось за углом соседнего дома, попав при этом, правда, под пулеметный обстрел с крыши. Но тоже без какого-либо вреда.
— Серый, глушняк. — сказал забежавший обратно в комнату Васька. — Никаких выходов, стена.
— М-мать! — от всей души выругался я.
— Чего делать будем?
Я вздохнул, сказал то, на что никак язык не поворачивался:
— Сначала с Сергеича патроны с гранатами поделить надо, хрен знает, сколько и от кого нам тут отбиваться придется. И »Северок« подбери, нам еще с нашими на связь выходить.
И »Северок« подбери, нам еще с нашими на связь выходить.
— Может быть связь установим, а? — с надеждой спросил Васька. — Попробуем?
— С кем? — не понял я.
— Как с кем? С теми, к кому идем. Ты что, не сможешь через знакомых договориться, мол, такого-то позовите, давайте друг друга проверим? А так подскажут чего, может быть, или из минометов прикроют, трудно им, что ли?
Идея лежала на поверхности, можно было и самому догадаться, тем более, что даже наши короткие рации могли, по идее, отсюда дотянуться до анклавов, занятых теми, к кому мы шли. Но, думаю, что не с первого этажа.
— Вась, ты прав, но надо сначала отсюда свалить, — сказал я, секунду подумав и оглядевшись. — Скоро нас тут накроют, пока радио терзать будем.
— И как мы отсюда? — озадачился Кэмел.
— Стена там какая?
— Откуда я знаю? — удивился он вопросу. — В штукатурке, покрашенная.
— Сиди здесь.
За столами в большой комнате я обнаружил два лежащих тела, мужчины и женщины, — тех самых, кого, просыпающихся, убил Васька. Старые уже мертвяки, которые даже вонять перестали. За дверью оказался вход в архив, тесно заставленный стеллажами, пол между которыми был чуть не по щиколотку завален бумагами. На бумагах хватало следов запекшейся крови, какая-то заваруха была.
Так, стена, по прикидкам — самая крайняя, должна отделять контору от жилого дома. Штукатурка под зеленой краской и побелкой. Можно быстро проверить, но как бы под рикошеты не угодить. Окошко есть в стене, через него в свое время всякие справки с выписками гражданам выдавали, вот им и воспользуюсь.
Автоматных патронов пожалел, сунул снаружи руку с пистолетом и сделал с десяток выстрелов, в воздухе повис острый запах пороха.
Заглянул внутрь, осмотрел следы от пуль на стене — стена кирпичная, как весь дом, собственно говоря. А чего я ждал, хрущовка и есть хрущовка. А вот насчет толщины этой самой стены есть вопросы. Если стена капитальная, то она кирпича в три толщиной, на ней перекрытия лежат. А если перегородка, то там толщины всего ничего, чуть ли не кулаком проломить можно.
Нет, какая, в задницу, перегородка? Тут как раз стандартная трешка под контору отведена, значит, стена капитальная, три кирпича. Сантиметр плотно прижатого пластита выбивает сантиметров двенадцать бетона, а что по кирпичу? Не помню, но примерно где-то так, даже больше. У меня килограмм пять пластита с собой, надо только придумать, как из него сосредоточенный заряд сделать. И мало того, что заряд стену должен пробить, в дыру еще и пролезть надо. Нет, не пойдет, время теряю. И толку-то? Противник знает, где мы, ну заберемся мы на крышу, даже свяжемся — дальше что? Пришлют волшебника в голубом вертолете, или как? Запрут в подъезде, обложат дом и нам хана, если бежать, то сразу.
Дурак, время теряю! Бегом назад. Как же плохо, что такой вариант не предусмотрели, что придется по городу метаться! Мать, мать, мать!
Васька опорожнил подсумки Сергеича, разложив магазины и гранаты по полу. И теперь вопросительно смотрел на меня.
— Разбирай все. — скомандовал я.
— А с Сергеичем что делать будем? — спросил он мрачно.
— Похороним. — буркнул я сквозь зубы. — Как сумеем. Давай, подхватывай его за ноги.
Затащили его кое-как в архив, засыпанный бумагой, положили на пол.
— Ты что задумал?
— Кремируем. — решительно ответил я. — Людей здесь все равно нет, одни бандиты, а в городе до сих пор пожаров хватает. Еще один погоды не сделает.
— А мы как?
— А мы на прорыв бегом.
— ответил я. — Нет других вариантов. Нам надо от наблюдения уйти, иначе хана. Выход проверь.
— Есть.
Васька убежал обратно, а я начал нагребать под тело груду бумаг. Пусть хоть так, их здесь много, гореть будут долго и жарко, должно хватить. Ну нет возможности у нас нормальную могилу вырыть и над ней салютом три раза выстрелить. Нет. Если со мной что случится, так пусть хоть так, как мы его сейчас, чем просто лежать здесь кормом для всякой сволочи.
Топот ботинок по старому линолеуму, вбежал Васька:
— Морф вернулся, падла! У крыльца сидит.
— Маруда! — заорал я, пнув стол так, что он завалился набок, а потом, не удержавшись, влупил кулаком в стенку стеллажа. — Так и привяжется теперь! А-а, скотина!
— Завалим?
— Хрен там! — в бешенстве заорал я. — Пытался уже, сразу сваливает, а попадать ему только в мозг.
Что делать, что делать? Все. Допрыгались? Как-то неохота. Мы пока при оружии и патронах, и ноги бегают, надо прорываться. Только как?