— Как? — не понял тот, даже не замечая своего конфуза.
— Снайперы застрелили. — ответил Усимов на вопрос «как». — С крыши, из дальнобойных винтовок. Хорошие снайперы, профессионалы. Но разговор не об этом, в общем, а о том, что у нас есть с вами прекрасная возможность забыть все неприятные разговоры, что велись в этом здании.
— Не понял… — совсем растерянно сказал Домбровский, скомкав бороду.
— Власть сменилась, если проще. — ответил тот. — На место Главного кандидатур нет. И не будет, Главный был один. Я заменил Пасечника, майор Баталов — Салеева. Вы возвращаетесь на свою работу, потому что кто-то должен рулить наукой. Мы не сумеем. Согласны?
— Да! Конечно!
— Тогда вы свободны. Сейчас поедем обратно, там вы брючата свои смените, а то что-то промокли они у вас… — не удержался от издевательства Иван.
— Ой, простите! — засуетился Домбровский, пытаясь натянуть подол свитера на мокрое место.
— Да ладно, с кем не бывает? Один раз — не педераст! — захохотал собеседник, похлопав ученого по костлявому плечу. — Поехали из этого неприятного места.
— А… Боря со Славой?
— У них несчастный случай произошел. — ответил Баталов. — При обращении с гранатой. Гранаты эти такие… безобразие, в общем. О, слышите? Кто-то уже ожил.
Гранаты эти такие… безобразие, в общем. О, слышите? Кто-то уже ожил.
Действительно, из-за соседней двери доносился чей-то дикий крик, вскоре затихший, правда.
— Поехали, Колян, поехали. — подтолкнул Домбровского к выходу Усимов. — Не зависай. Мне еще с жилплощадью сегодня разобраться надо, а то в «господском доме» все больше не те люди живут, надо обмен произвести. А ты жену гони, у тебя же новая на рабочем месте, а?
Домбровский неожиданно покраснел, и Усимов снова захохотал.
— Не ссы, Коля, все будет как на воле!
Сергей Крамцов, партизанский командир.
6 июня, пятница, утро.
Белявский появился неожиданно, весь какой-то ошалевший, мы как раз в столовке на завтрак рассаживались. Я был сонный, равно как и сидящая рядом Татьяна — дорвались, называется. Хоть в нашей общажке места для секса не было, приходилось выискивать укромные уголки, но все же находить их получалось. А то как прорвало, то все время в напряге были, а теперь вроде как самое страшное позади.
— Серый, ваш выезд на аэродром отменяется. — сказал белобрысый старлей. — Уполномочен тебя поставит в известность, так сказать. Мы с вами сегодня строимся — и маршем в «Пламя».
— А чего так? — удивился я. — Бурко вообще зассал на контакт идти?
— Грохнули вашего Бурко. — усмехнулся Белявский. — И двух его замов. Тебе привет от Пантелеева.
— Во-от как! — протянул я. — Ну тогда все как надо, есть все же справедливость! Эх, кабы не марш, точно бы напился. Это отметить стоит.
— Серый, в «Пламени» отметим. — влез в разговор Леха. — В стельку, в дым, в задницу. А если Пантелеев еще и жилплощадь нам выделил, то можно и новоселье до кучи.
— Точно, дом не обмыть — сгорит обязательно. — авторитетно заявил Шмель.
— Алкаши, блин. — фыркнула Аня.
— Не тебе судить, мала еще. — наставительно отозвался Леха. — Тебе пока только убивать можно, а пить нельзя. И еще долго нельзя будет, тебе когда двадцать один?
— Поболтай! — разозлилась она. — Убивать мне как раз можно, этого достаточно.
После завтрака столкнулся с Валерой и его вечными спутниками, Матроскиным и Швили.
— Слыхал чего за дела? — пожал тот мне руку. — Привалили Александр-Свет-Владимировича со всеми подвывалами. Не прилетит он тебе на встречу, не обнимет и руку не пожмет. Кто его так, а? Не знаешь?
— Откуда мне? — пожал я плечами. — Я же тут все время сидел. Конкуренты, блин.
— Да откуда у него конкуренты? — хмыкнул куда более опытный в таких вопросах Валера. — Ту чего-то другое. Надо посмотреть, кто там на власть присядет, да насчет него всерьез подумать. Кусок-то сладкий.
— Может быть. — с серьезным видом согласился я. — А сам чего думаешь?
— Баржу мы тут сторговали небольшую, тоже сегодня отвалим. Местные ее до плотины догонят, а там уже мы сами.
— А на хрена тебе баржа?
— Торговать будем. — решительно ответил Валера. — И тут народ еще переселяется, перевезем их за выгоду малую.
— Что за народ? — удивился я.
— Да всякий, кто откуда, кто в местные группировки влиться не сумел. — как-то загадочно ответил Валера, глянул на часы, засуетился, протянул руку: — ну, бывай, удачи, свидимся еще. На Базаре меня ищи, или в Баковке, это на Иваньковском водохранилище. В Баковке даже выше вероятность.
— Понял, спасибо за помощь. — сказал я, пожав широкую валерину ладонь. — Увидимся.
На том и распрощались.
В одиннадцать утра колонна вышла из расположения. БРДМ-2 в качестве дозорной машины, в которой сидели мы с Татьяной и Шмель с Васькой, а за нами вся колонна, к которой пристроились еще два грузовика и БТР-80. Замелькал по сторонам мрачный городской пейзаж вскоре сменившийся серым пригородным, а потом и зеленым загородным, и я действительно вдруг ощутил, что мы едем домой. И уже не так как раньше, крадучись, а уже уверенно, в немалых силах, как по своей земле. Ни мертвяки у нас ее не забрали, ни бандиты, никто. И не заберут.
Не было с нами Сергеича, который погиб в бою. Не было Николая, который пришел к нам добровольцем, и тоже погиб за общее дело. Зато были остальные. Все, кто собрался в один отряд, тот самый, с которым мы спаслись, выжили, а потом сделали что-то такое, чем действительно можно гордиться. И мы этим гордиться будем, наверняка. По крайней мере, мне теперь будет тоже проще смотреть в глаза людям.