— Маша, у тебя дети, — ответил я, — Двое. Отца они уже потеряли, не хватало еще и мать потерять. А вероятность такая есть.
— Серый, знаешь, — ответила она задумчиво. — Ты все же не очень хорошо понимаешь ситуацию. Если бы вы меня тогда не спасли, то погибла бы и я, и сами дети. Причем чем больше времени проходит, тем лучше я это понимаю. Насмотрелась.
— И что…?
— Я не закончила, — она подняла ладонь, останавливая мою ответную речь, — Если бы я не вступила в отряд, то была бы одной из множества спасенных домохозяек, которых не знают куда приткнуть, и которые живут чуть ли не из милости. Утрирую немного, но ты меня понял. Так?
— Ну… да, понял, — кивнул я.
— Получается, что отряд меня превратил в ту, кто я есть сейчас, которая ту, что была раньше, даже не узнала бы, встреть ее на улице.
Поэтому бросать отряд я не собираюсь. И ты не настолько здесь командир, чтобы суметь мне это приказать, — закончила она.
— Ну, насчет командира ты погорячилась. Прикажу — строевым пойдешь в детский сад работать, — предпочел я развеять иллюзии, — У нас по-другому и быть не может. Но тебя я тоже понимаю. И все же предпочел бы, чтобы ты осталась в «Пламени».
— А я предпочту не принимать предложение, — столь же категорично ответила Маша.
— У меня, как я понимаю, такая же ситуация? — вступил в разговор Большой, — Или доверие утратил?
— Такая же, — обернулся я к нему. — Ты семейный человек.
— Это не аргумент, — пожал он плечищами, — Год-другой пройдет, и здесь все будут семейными. И детей нарожают. И что, все забудут, как из расположения выходить? Это же еще и способ зарабатывать на жизнь — лезть куда не надо, никуда от этого не денемся.
— Серый, он прав, вообще-то, — вдруг влез Леха, — Теперь всегда такая жизнь будет, надо смириться. У тебя не получится кого-то пускать в дело, а кого-то постоянно в тылу держать.
Так, объединились. Получилось даже хуже, чем я заранее ожидал. Думал, что придется спорить с каждым в отдельности, а они в единый фронт. Солидарность, блин. В драку рвутся. Только вот тонкость — проблема это моя, по большому счету, а лезут в нее они. Они, которые к случившемуся никаким боком, и «кровью смывать» кому точно ничего не надо. Это мне надо. Это моя проблема.
— Леха, и что предлагаешь? — спросил я уже у него.
— А что ту предложить можно? — даже удивился он вопросу, — Ты сам все и сказал уже. Едут добровольцы, мы с Викой уже в списках. А Машу с Вованом не оскорбляй, они не хуже других.
— Он прав, — окончательно добил меня Сергеич.
Сергеич хоть на лавры командира не претендует, но все же на особом положении. И возраст за сороковник, и опыта хватает, и авторитета у него в отряде на десятерых. Если уж он на их стороне выступил, то мне сопротивление не преодолеть.
— Кроме того, у нас именно в таком составе отряд на полноценную боевую единицу похож, — добавил он, — Иначе придется или обходиться без кого-то, или что-то на ходу придумывать, в ущерб боеспособности.
— Вообще-то речь не о боях идет, а о том, чтобы куда-то тихо и быстро пробраться, а потом оттуда точно так же тихо и быстро смыться обратно, — предпринял я последнюю попытку, — Меньше народу — выше скрытность.
— Да ничего подобного, — даже отмахнулся он, — У одного уазика и у двух скрытность одинаковая. И у трех такая же. Зато есть возможность идти с «головняком» [2] , есть возможность пересесть на другую машину в случае потерь в технике… продолжать надо, или сам грамотный?
Да грамотный я, грамотный, сам прекрасно понимаю, что в меньшем составе идти будет только сложнее, но все же… Ладно, была не была, что мне еще остается? Тем более, что Сергеич добавил:
— И личному составу отличная подготовка в дальнем рейде. Когда еще такая оказия выйдет?
Я помолчал, затем кивнул, сказал, обращаясь уже ко всем:
— Значит идут все, кто выскажет такое желание. В расположении части остаются Степаныч с супругой и дочерью, на охране и обороне нажитого имущества и подготовке транспорта, и Алина Александровна.
— Сережа, а вы уверены? — вступила в разговор Дегтярева.
Вот он, момент истины. Именно этот разговор я все оттягивал и оттягивал, и именно он и является главным. Поэтому я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
— Уверен, Алина Александровна. Мало того, я на этом настаиваю.
Выражение лица у нее изменилось на строго-упрямое, в стиле «ты мне обещал».
Мало того, я на этом настаиваю.
Выражение лица у нее изменилось на строго-упрямое, в стиле «ты мне обещал».
— Сережа, вы мне обещали.
Точно, обещал. Обещал отвезти к мужу, который погиб у меня на глазах. Причем к живому. Такое он, муж, с меня обещание взял. Правда, на тот момент никто не знал, во что именно выльется утечка этого вируса. А сейчас внешние условия изменились, и на обещания не повлиять они никак не могли. И повлияли.
— Что я вам обещал, Алина Александровна? — спросил я жестко, — Отвезти вас в Горький-16? А зачем?
— Там Володя… — чуть растерялась она.
— Владимир Сергеевич улетел на Алтай. Причем тут теперь «Шешнашка»?
— Но он должен был ждать нас там… вы же сами сказали, — вконец растерялась она.
Похоже, что с такого угла зрения она проблему не рассматривала. Ну ничего, сейчас я ей в этом помогу.