— А кому еще? А, понял. И что ты ответил?
Джимбо скривился:
— Что на лето задали придумать тему для рефе-рата. Рощенко посоветовали глобальное потепление. Миссис Рощенко сказала, что ей не по себе от одно-го вида номера тридцать три двадцать три, и она не советует мне без особой нужды даже глядеть в его сторону.
— Сами-то небось пялятся, когда стригут лужай-ку. — Марк пристально взглянул на Джимбо, и тот собрался с духом — А вторым, кто спросил тебя о доме, был старый Хилльярд, правильно?
Джимбо кивнул:
— Старина Хилльярд видел, как мы там возились вчера, а еще видел, как ты сегодня утром туда ходил.
В глазах Марка плеснулась тревога
— Он не грозил разболтать об этом?
— Да нет. Старина Хилльярд совсем не такой, как мы о нем думали. — Джимбо помедлил. — Он та-кой прикольный…
— Что ты ему сказал?
— То же, что и Рощенко. Реферат.
— И он поверил?
— Поинтересовался, не считаю ли я его идиотом. Он сказал, что даже если в средней школе задают на лето рефераты, то я похож на парня, который будет тянуть до последней недели августа.
Марк засмеялся. Секундой позже рассмеялся и Джимбо.
— В общем, я сказал ему, что нам просто очень интересно, отчего это дом пустует. И он сказал…
— Чего сказал-то?
— Он сказал: интересно, почему это нам очень интересно.
Марк чуть вскинул голову и чуть приоткрыл рот.
— А особенно интересно, почему это интересно лично тебе.
Марк опустил голову, а брови его поползли вверх. Все, подумал Джимбо, пора: сейчас или говорить всю правду, или врать что-нибудь.
— Расшифруй, — попросил Марк.
— Естественно, я тоже попросил его расшифро-вать. — Джимбо опять помедлил, подыскивая слова
Марк подался к нему:
— Ну!
Джимбо резко выдохнул:
— Ну, первая часть для тебя уже не новость. Че-ловек, который там жил, убил кучу людей.
— Без балды.
— А часть вторая… Скорее всего, он был родствен-ником твоей мамы. Потому что у них одна фами-лия. До того, как твоя мама вышла замуж за твоего папу. — Озадаченный растущим пониманием, отра-зившимся на лице друга, Джимбо выпалил: — Ка-лендарь, так? Как дни и месяцы в календаре, так?
— Ка-лин-дар, — произнес по слогам Марк. — Ты видел эту фамилию в комнате для панихид, помнишь?
— Да я, наверно, не обратил внимания.
Но ста-рик Хилльярд сказал, что маньяка звали Джозеф Ка-линдар и что он убил даже своего собственного сы-на. Хилльярд знал их обоих!
— Ого!
— Честно говоря, я думал, ты расстроишься. А у тебя такой вид, будто ты счастлив до чертиков по-слушать про Калиндара.
— Ну да, счастлив. Ты сказал мне то, что я хотел узнать. Имя человека и то, что он сотворил. Он и ма-ма были родственниками. Может, он даже был ее братом!
Джимбо чуть не вздрогнул взгляд, которым Марк смотрел на него, был пугающе диким, и глаза едва не вылезали из орбит.
— Джозеф Калиндар — это Черный человек. И это из-за него мама убила себя.
— Черный человек?
— Человек, который всегда к тебе спиной. Это его я видел тогда на Мичиган-стрит.
— Чего-чего? Он что, по-твоему, призрак?
Марк покачал головой.
— Я считаю, он то, что большинство людей на-зывают призраками. — Марк ненадолго задумался. — А что случилось с Джозефом Калиндаром?
— Его отправили в психушку, и там сосед по па-лате убил его.
— Можно поискать в сети — наверняка там все это есть.
Джимбо кивнул, затем ему в голову пришло дру-гое:
— А ты о чем это — «что большинство людей на-зывают призраками»?
Марк вдруг рассмеялся и помотал головой:
— О том, что… Ну, вроде как уходит человек, но что-то оставляет после себя в этой жизни. Что-то на-столько реальное, что мы иногда можем это видеть.
— Я лично не могу, — сказал Джимбо. — Ну не вижу я, и все. Тогда, у тебя на кухне, я не видел, что-бы кто-то стоял спиной к двери.
— Да видел ты его. За два дня до этого, вечером, и он так тебя напугал, что ты вырубился. Он — это как раз то, что осталось от Джозефа Калиндара. Мо-жет, я вижу его гораздо чаще, чем ты, потому что я его родственник. Может, к жизни его пробуждает «убийца из парка Шермана».
— Брехня все. Люди просто умирают и никогда не оставляют после себя чего-то там. Единственный человек, который может видеть покойников, это Хэй-ли Джойли Осмонд, или как там его.
— Джоэл Хэйли Осмонд[21], — поправил Марк, не уверенный, что и он правильно произносит имя. — Только ты ошибаешься. Очень многие видят покой-ников — вернее, то, что те оставляют здесь. И ниче-го здесь странного нет. Типа, умирает твой друг, и в один прекрасный день ты идешь себе по улице, смотришь в какое-нибудь окно, а в нем вдруг мель-кает его лицо. А в следующий раз ты можешь уви-деть его садящимся в автобус или идущим по мосту. Это часть его, которую он оставил здесь.
— Ну да, в тебе оставил
— Вот-вот. Я именно об этом.
— Но ты ж о нем никогда раньше не слышал.
— Зато все о нем знала моя мать. Может, мысли о нем не давали ей покоя, может, она боялась его. Этот человек сыграл важную роль в жизни моей ма-тери! Неужели, думаешь, хоть частицу всего этого она не передала мне по наследству?
— Да ты псих, — сказал Джимбо.
— Ни фига не псих. Родители обязательно что-то передают по наследству. Причем, я уверен, сами они понятия не имеют, что передают это, но пере-дают обязательно.