В воздухе повис слабый запах экскрементов и тлена, словно где-то в отдалении разлагался труп.
Звук, напоминающий жужжание насекомых, прилетел со стороны сетчатой входной двери.
Однако увидел Джимбо всего лишь мистера Шиллингтона, прислонившегося к мойке рядом с миссис Тафт, которую, казалось, огорчило то, что говорил ее сосед. Когда они умолкли и взглянули на мальчиков, Джимбо увидел в глазах мистера Шиллингтона раздражение, а в глазах миссис Тафт — слезы. Две мысли пришли в его голову практически одновременно: «Мистер Шиллингтон крутил роман с миссис Тафт и только что дал ей отставку» и «На секунду-другую время остановилось, но секунд этих на самом деле не было».
Кажется, подумалось Джимбо, некий жизненно важный механизм остановился, выдержал паузу, а затем неохотно и натужно возобновил работу.
Рядом послышался голос Марка:
— Он всегда стоит к нам спиной.
Джимбо слышал это и словно переводил с иностранного языка. Когда наконец он кое-как понял значение слов, смысл сказанного остался непонятен. Единственным мужчиной на кухне был мистер Шиллингтон, делавший вид, будто несказанно рад тому, что двое подростков во все глаза смотрят на него.
— Линде что-то в глаз попало, — подал он голос и улыбнулся. — Миссис Тафт что-то в глаз попало, я вот пытаюсь помочь ей.
— Кто? — шепотом спросил Джимбо у Марка.
— Ты что, не видел его? — Будто не веря своим ушам, Марк повернулся к Джимбо.
— Нет, но что-то произошло… — пожал плечами Джимбо.
— Ребята, — вновь заговорил мистер Шиллингтон, — вы только не подумайте про нас чего такого. — Его вытянутое худое лицо удивительно меняло цвет. Под скулами проступили красные пятна, а от глаз и вверх лицо побелело.
— Произошло, это точно, — сказал Марк.
— Нет, не произошло, — настаивал мистер Шиллингтон. Линда же будто ушла в себя, сморщив нос и озираясь по сторонам.
— Простите, — сказал Марк. — Это я не вам. — Он повернулся к Джимбо. — Ты правда не видел его между ними и дверью, спиной к нам?
Джимбо помотал головой.
— Марк, кроме нас двоих, здесь никого не было до того, как вы с другом сюда ввалились.
— Ладно, мы сейчас вывалимся, так что можете продолжать глазную хирургию, — сказал Марк. — Пошли, Джимбо.
Поразительно невинными взглядами Линда Тафт и Тэд Шиллингтон наблюдали, как Марк тянет за собой из кухни Джимбо. Когда ребята достигли двери, Марк толчком распахнул ее и вытащил Джимбо на задний дворик. Дверь с грохотом захлопнулась.
Джимбо расслышал слова Линды Тафт:
— Тебе не кажется, как-то странно пахнет, а?
Голосом чуть громче шепота Марк произнес:
— Он. Был. Там. Стоял у двери. Лицом к стене — так, чтобы я видел его спину.
— Ну, мне что-то такое показалось, — сказал Джимбо, все еще чувствуя себя так, словно он не вполне проснулся.
— Говори. Скажи мне, Джимбо. Я должен знать.
— Не знаю, что-то жуткое… И вроде как даже не вздохнуть было. А потом как бы потемнело, и… Миссис Тафт права, я тоже почувствовал какую-то вонь.
Марк кивал его словам в такт. Лицо его осунулось, глаза ввалились, и рот сжался в напряженную линию.
— Черт, я так надеялся, что ты тоже его видел.
Джимбо предложил другу идею, только что пришедшую в голову:
— Ну, тогда бы и они его увидели. Мистер Шиллингтон и миссис Тафт.
— Сомневаюсь, — покачал головой Марк. Легкая улыбка коснулась его губ и тут же угасла. — Но если б увидели, было бы интересно посмотреть на них. — Он мысленно взвесил эту вероятность. — Знаешь, я даже рад, что они не видели.
— А я рад, что я не видел, — сказал Джимбо.
— А я рад, что я не видел, — сказал Джимбо.
— Он не хочет, чтоб ты его видел
— Кто?! Кто не хочет? — Вопрос Джимбо был очень похож на скорбный всхлип.
— Тот тип, что живет в доме! — Марк порывисто вцепился в руки Джимбо выше локтей и встряхнул, будто тряпичную куклу. Глаза его вдруг стали невероятно огромными и заметно темнее, чем обычно. — Это же очевидно. Он и есть причина смерти мамы. Понимаешь, что это значит?
Джимбо понимал, но предпочел рта не раскрывать.
— Это значит, что мы с тобой пойдем и выясним, кто этот сукин сын. Хочу посмотреть на его рожу. Вот что это значит. И больше никаких споров на эту тему, Джимбо, понял?
Джимбо понял, что Марк подловил его и теперь ему не отвертеться. Он принял и не оспорил самый невероятный аспект теории Марка Он купился на сумасбродную теорию друга в тот момент, когда поверил, что Марк видел кого-то в кухне, и теперь придется подыгрывать ему.
— И ты не боишься?
— Вряд ли что-то может случиться с нами, если мы пойдем туда днем
— Даже если он там, я, наверное, все равно не смогу увидеть его. — Джимбо нервно хихикнул. — А если скажу тебе «да пошел ты», ты ж все равно и без меня полезешь, так?
— Конечно полезу.
Джимбо глубоко вздохнул:
— Ну и когда же мы собираемся сотворить то, что я ни за что и никогда не собирался делать?
— Завтра с утра, — ответил Марк. — Хочу, чтоб у нас был большой запас времени.
Чем занимается народ в Миллхэйвене по воскресеньям в десять утра? Многие жители города, регулярно посещающие службы в церквях Святого Роберта или Горы Сион, успели вернуться домой, сменили рубашки и брюки — почти никто в Миллхэйвене больше не ходит в церковь в пиджаке — на футболки и шорты и теперь постригают лужайки либо что-то мастерят у верстаков. Кто-то едет в другой конец города навестить мать, отца, тетушек и дядюшек. Большинство женщин планируют угощение для родственников, которых через пару часов ждут в гости к обеду. Большинство мужчин подумывают о том, как лучше сложить угольные брикеты для приготовления барбекю, и гадают, не пора ли съездить в магазин за сочными свиными ребрышками. Кто-то смотрит Чарльза Озгуда в «Воскресном утре» по CBS, и добрая треть все еще в постели. Сотни мужчин и женщин делят свое время между чтением воскресного «Леджера» и поглощением завтрака Сотни других все еще почивают, и часть из них — в особенности те, что страдают избыточным весом, одышкой и неприятным запахом изо рта, — проснутся будто с похмелья. Любители утренних пробежек бегут по дорожкам парков и вдоль обочин; владельцы магазинов поднимают ставни на витринах; молодые пары пробуждаются на мятых простынях и обнимаются, щедро залитые лучами набирающего силу солнца.