— Повезло пацану, — проронил Флип Ослендер.
— Вы говорили с мальчиком? — поинтересова-лась его жена.
— Очень хотелось бы, да только адреса его мы не знаем, а своего имени он профессору Биллинд-жер не сообщил.
— Почему она так; долго молчала? — спросил Фи-лип.
— Физики-астрономы не очень-то интересуют-ся новостями, — ответил Полхаус. — А мэдисонская газета уделяла совсем мало внимания событиям в парке Шермана. Профессор Биллинджер узнала о наших делах два дня назад и сразу же позвонила. На следующий день приехала сюда из Мэдисона. Вчера почти до вечера просидела у нас, помогая составить фоторобот. Похоже, эти астрономы — народ наблю-дательный. Профессор припомнила гораздо больше деталей, чем рядовой свидетель.
Билл Уилк раскрыл было рот, но Полхаус шик-нул на него, обошел стол, распахнул дверь, выглянул в коридор и сказал:
— Стаффорд, можно.
Когда сержант повернулся, в руках у него была небольшая пачка листов бумаги. Два листа он вру-чил Филипу Андерхиллу, затем раздал бумаги Ослендерам, Биллу Уилку и Джинни Дэлл Два-три листа оставались у него, когда он вернулся на место.
— Итак, мы полагаем, что у нас есть довольно точный портрет Ронни. — Как и все в комнате, Пол-хаус опустил глаза на картинку. — Мы считаем Рон-ни крайне опасным человеком Мы также полага-ем, что он орудует здесь по меньшей мере пять лет.
Человек, лицо которого глядело с рисунка, отча-сти напоминал одного из тех актеров вроде Мюр-рэя Гамильтона или Тима Матесона, которые появ-ляются в каком-то фильме или телепрограмме один за другим и чьи имена никак потом не вспомина-ются, даже если вы и знали их. Его почти красивая внешность наводила на мысль об услужливой лю-безности торговца.
То, что глаза его были располо-жены чуточку ближе друг к другу, чем следовало, и нос буквально на миллиметр коротковат, шло на поль-зу его кажущейся доступности. Эти незначительные изъяны делали внешность Ронни только дружелюб-нее. Вероятно, его работа предполагала общение с людьми. Он был из тех ребят, что, сидя рядом с вами за барной стойкой, говорит «Что ж, в баре все еди-ны — и раввин, и пастор, и министр». Такому не со-ставит труда уговорить доверчивого пацана сесть к нему в машину.
— Как это «пять лет»? — взвился Билл Уилк.
— Да, почему вы так сказали? — спросил Филип.
— Когда профессор Биллинджер отодвинула наш временн о’ й интервал назад, я навел справки в дру-гих округах — так, на всякий случай. И вот какая кар-тина выясняется.
Сержант вытянул с низу своей хилой стопочки лист с печатным текстом.
— Август девяносто восьмого. Джеймс Торн, шестнадцатилетний юноша, пропал без вести в Обурне. Обурн — это маленький городок к югу близ Миллхэйвена. Торн был хорошим учеником и до мо-мента своего исчезновения никогда не ночевал вне дома.
Полхаус передвинул палец вниз по тексту.
— Еще один шестнадцатилетний подросток, Лю-тер Хардкасл, проживавший с дедушкой и бабуш-кой в Футвилле. В былые времена сельское земля-чество, а ныне небольшой городок в пяти минутах езды к западу от Миллхэйвена. Никто не видел его с июля девяносто девятого года. Со слов его бабушки, Лютер был немного отсталым ребенком, очень по-слушным — Сержант поднял глаза. — А вот кое-что интересное. Последним, кто видел Лютера Хард-касла, был его друг Роберт Уиттл, который рассказал офицеру полиции Футвилла, что в тот день столкнул-ся с Лютером на Мэйн-стрит и пригласил его к себе домой послушать кое-какие диски. Лютер был фа-натом Билли Джоэла. Он сказал Уиттлу, что придет попозже, потому что собрался в гости к Ронни — тот обещал отдать ему кучу дисков Билли Джоэла. По тому, как он это сказал, Уиттл решил, что Ронни был другом дедушки и бабушки Лютера или по край-ней мере их знакомым.
— Боже мой… — ахнула Джинни Дэлл.
— Дело было в девяносто девятом, а вы до сих пор ни сном ни духом? — Флипа Ослендера, каза-лось, распирали гнев и скептицизм.
— Вы удивитесь, узнав, каким ничтожно малым количеством информации делятся между собой отде-ления полиции разных областей. Как бы то ни было, история с Лютером Хардкаслом представляет мно-гое в ином свете. К примеру, Джозеф Лилли. Этот семнадцатилетний парень исчез в июне двухтысяч-ного. Потом Барри Амато, четырнадцати лет, исчез в южном районе Миллхэйвена в июле две тысячи первого. Итак, вырисовывается определенная схема: одно исчезновение в год, всякий раз летом, когда подростки на каникулах и, скорее всего, когда они находились вне дома в ночное время. В две тысячи втором схема чуть изменилась. В прошлом году у нас пропали без вести два подростка в районе Озерного парка Скотт Либоу и Джастин Бразерс, обоим было до семнадцать. Родители решили, что они сбежали из дома вместе, поскольку Либоу только что признал-ся матери, что он гей, а родители Джастина давно знали это о своем сыне. Родители обоих тщетно пы-тались расстроить их дружбу. Мы тоже поначалу решили, что ребята сбежали вместе, но теперь, по-жалуй, изменим свое мнение… Вот как я вижу ситу-ацию, — продолжал Полхаус. — Ронни уже много лет живет в городе или окрестностях. У него приличная должность и свой дом Он холост. Ему нравится счи-тать себя гетеросексуальным. Этот человек — акку-ратный, спокойный и дисциплинированный сосед. Скорее всего, предпочитает одиночество. Соседи ни-когда не были в его доме. Пять лет назад что-то в нем надломилось, и он уже был не в силах противосто-ять очень, очень сильному искушению подчиниться своим фантазиям Джеймс Торн попался на удочку его сказки про диски и сейчас, скорее всего, похоро-нен где-то на участке Ронни.