После ухода Зло мне парадоксальным образом стало хуже. Несмотря на вылеченную спину и слегка поджившие ссадины на лице, я отчего-то тряслась, как в лихорадке, и, наплевав на гордость, тихо постанывала от боли, терзавшей ноги и мгновенно потяжелевшую, начавшую кружиться голову. Похоже, эльф со своими лечебными порывами слегка припоздал, и у меня началось заражение крови…
Сколько я так просидела — не знаю. Мне почему-то казалось, что очень долго, не меньше века… Несколько раз являлся тюремщик. Он притаскивал какую-то снедь и заставлял меня есть, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления. Я слегка стонала от унижения и тихонько хныкала от боли, но он оставался глух к моим страданиям, Будь у меня нож или стилет, я немедленно, с величайшим удовольствием покончила бы с собой, но, увы, вероятно, мой мучитель прочитал это горячее желание в моих глазах и потому забрал и унес с собой все, хоть сколько-нибудь смахивающее на оружие — туфли на высоких тонких каблуках, шпильки-заколки из прически и даже серебряную цепочку с нательным крестиком, видимо, чтобы я на ней не удавилась… Спихнув на Зло заботу о Шэре и Тэрриэт, я поняла, что теперь смогу умереть спокойно. Вот только тело отчего-то упрямо цеплялось за жизнь и не отпускало больную, уставшую, жаждавшую забвения душу.
Потом меня удостоил посещением какой-то напыщенный индюк, долго, с пристальным вниманием рассматривавший мое лицо и тело. Мне было все равно, я даже не попыталась понять, кто и зачем ко мне пожаловал. Индюк, не удовлетворившись результатами осмотра, попробовал что-то выспросить, я не понимала, но на всякий случай послушно кивала головой. Желаемого результата это не принесло, посетитель разозлился и несколько раз пнул меня пижонскими сапогами с металлическими набойками. Я даже не попыталась отстраниться. Синяком больше, синяком меньше, это уже непринципиально… Усталый мозг мог внятно и четко сформулировать только одну мысль: я хочу, чтобы все это поскорее закончилось…
Через вечность, а может, через пару секунд явился тюремщик, тот, который относился ко мне как-то нормально и даже чуточку заботливо. Впрочем, это не помешало ему насильно накормить меня, страдальчески причитая, охая и уговаривая потерпеть. Потом он долго растирал мои несчастные ноги, стараясь привести их в более-менее приличное состояние. Я хотела посоветовать ему не надрываться зря, все равно особого толку не будет, ходить мне некуда, да и незачем, но ничего не получилось — из горла вырывался только тихий хрип. Тюремщик, поняв, заставил меня выпить немного не то вина, не то чая, не то просто воды — я так и не разобрала.
— Леди, леди! — мягко звал он, вглядываясь в мои наверняка мутные и несчастные глаза.- Как вы? Я только пришел сказать, что Большой Совет принял решение о казни…
— Правда?! — тихо обрадовалась я.- Когда?
— Через пять дней…
— Как долго еще ждать… Почему не сегодня?
— Леди, у вас что, неотложное дело к богам? — поразился тюремщик.
Что-то глухо стукнуло, видимо, от удивления он выронил фляжку, из которой отпаивал меня.
— Скорее к чертям… Но как же долго ждать…- простонала я. Тихая радость, которую я почувствовала при сообщении о смерти, улетучилась, когда я поняла, что до нее еще не скоро, и вновь сменилась глухой безнадегой и мраком.- А у вас есть при себе какое-нибудь оружие? Вы можете быстро убить меня?
— Что вы, леди?! Побойтесь богов! в ужасе ахнул он, разжимая руки.
Я, лишенная поддержки, тут же брякнулась на спину, но заставила себя повернуться и вглядеться в лицо тюремщика:
— Пожалуйста! Скажете, что я напала на вас, что вы убили меня случайно, просто в порядке самозащиты! Ну что вам стоит?!
— Простите, леди! — расстроено отозвался он, отползая от нар на четвереньках.
Дверь камеры хлопнула (и отчего в последнее время от меня мужики панически бегут?), из моих глаз покатились слезы. Как же долго еще ждать… Я лежала на спине, и соленые капли, стекая из уголков глаз, бежали вниз по вискам и смачивали волосы, превратившиеся за эти дни в жуткий спутанный колтун. Пять дней! Как долго! Ну почему не сейчас?..
Я заснула или потеряла сознание. Последняя мысль, трепыхнувшаяся в воспаленном рассудке, была о том, что я правильно делаю — так время пройдет быстрее…
У меня начался бред. Какие-то голоса, толкающиеся в тесном помещении, отскакивающие от каменных стен и грохотом сыплющиеся на мою несчастную голову, не то зовущие, не то ругающие; чьи-то руки, тормошащие, треплющие, куда-то тянущие… Неужели пять дней уже прошли, и меня сейчас убьют?! Дай-то бог…
— Ксенон! Ксенон, ну пожалуйста!
Что вам от меня нужно? Пришли убить, таки убейте, я вам за это большое спасибо скажу, но не надо меня тревожить, я сейчас все равно не способна адекватно реагировать на окружающий мир…
— Видишь, что они с ней сделали?! Тут уже на душевное расстройство похоже! Ксенон, очнись, ты слышишь нас? Ксенон!
— Принцесса! Принцесса Кея! Ну как же так?..
Что? Кажется, меня так звали… когда-то… очень давно, лет тысячу или даже две назад… И голоса знакомые… я определенно где-то их уже слышала… Нона самом деле меня зовут не так! На самом деле… я…