унимая нервную дрожь в коленях. Куда я лезу?! Сама же сую голову в пасть смерти! Какое безрассудство, какая преступная самонадеянность… Такое ощущение, что я с завязанными глазами и горящей свечой в руках танцую фламенко в пустой комнате, на полу которой лежит штук десять грабель, к ручкам которых привязано по полкилограмма смеси тротила и пороха. Наступлю, не наступлю? Ну почему я не отказалась от этой идиотской затеи?! Ведь с самого же начала было ясно, что добром она не закончится. Может, вернуться?! Я представила себе реакцию эльфа и рыцаря на свое заявление, что испугалась и повернула обратно, и с трудом подавила истерический смех. Да после того, что мы втроем пережили ради этой экскурсии по незнакомому замку, они меня прибьют собственноручно! да и не вернешься уже прежней дорогой — охранники запомнили странную девицу, нагло прущуюся в самое сердце дворца, и просто не дадут мне спокойно выйти! Значит, только вперед.
Подбадривая себя сладкой мыслью, что где-то этот подземный коридор рано или поздно закончится и там, возможно, будет лестница наверх, по которой я смогу сбежать, я медленно двинулась вперед, ведя кончиками пальцев свободной руки по каменной стене. Вскоре мне попалась дверь. Я прижалась ухом к щели между косяком и створкой, послушала тишину и, набравшись храбрости, рынком дернула на себя ручку. Отважно перепрыгнув через порог, я попала в уютненький кабинетик, обставленный с большим изяществом и вкусом. И совершенно безлюдный, а также безыллиатадный, так что мой героический порыв пропал втуне. Едва не плюнув от разочарования и облегчения, я прикрыла дверь и двинулась дальше, нервно сжимая ласково-теплую рукоять Тэрриэт.
Однако квартирный вопрос здесь явно не существует — подземный коридор поражал высокими потолками и длиной, а также изобилием дверей, в которые я врывалась с отчаянной храбростью, впрочем тут же давая задний ход — во всех с такой отвагой штурмуемых помещениях не было ни одного живого существа, только удивительной красоты резная мебель и какие-то непонятные предметы, напоминающие небольшие подиумы. Я уже начала порядком уставать и даже подозревать, что проклятый иллиатад куда-то свалил из своих подземелий. Но за восемнадцатой дверью (я от нечего делать считала их, чтобы потом не заблудиться) мне улыбнулось счастье. Вернее, не улыбнулось, а ехидно выщерилось прямо в лицо, продемонстрирован отнюдь не голливудскую улыбку, а некое подобие кровожадного крокодильего оскала.
Эло
Мы сошли с ума. Мы с Арианом определенно сошли с ума, отпустив девчонку одну в замок иллиатада, вооруженную лишь ниратой, стилетом в сапоге да острым язычком, за который она легко может поплатиться жизнью. Высказан эту мысль вслух, я получил в ответ укоризненный взгляд светло-голубых глаз рыцаря его терзали те же сомнения. Как мы могли?! Я вспомнил прощальный взгляд иномирянки — острый, резкий и какой-то болезненный, хлестнувший, как плетью,- и чуть не застонал от бессильной злости на самого себя.
— Как ты думаешь, она еще жива?
— Принцессу так просто не одолеть! — тихо отозвался Ариан, убеждая скорее себя, чем меня.- Мы ее тренировали, с ней ее нирата…
— Да, конечно.
— Мы ее тренировали, с ней ее нирата…
— Да, конечно. Но иллиатад — это не какой-то увалень-наемник, которого можно уложить с одного удара! — Я подорвался с кресла и в бешенстве забегал по комнате, из которой был столь нагло выселен иномирянкой прошлой ночью.
Ариан. сидя на постели с собачиной в обнимку, следил за мной грустными глазами. Псина нервно крутилась, мела хвостом по вышитому покрывалу и поминутно поводила мордой, словно надеясь учуять запах приближающейся хозяйки.
— Почему мы не пошли с ней?! Втроем бы было безопаснее!
— Да, но Пророчество…
— К демонам Пророчество! Ты хоть понимаешь, что мы отправили ее на верную смерть?! Как мы могли отпустить ее одну?! Ведь она наверняка даже не осознает, насколько опасен ее соперник! — Я рухнул обратно в кресло и в упор уставился на Ариана.
Тот только вздохнул, вынимая что-то из кармана. Неужели опять драгоценный платочек, подаренный невестой?! Но нет, это что-то довольно плотное, кажется, листок какой-то странной бумаги…
— Осознает. Она была уверена, что не вернется,- тихо сказал рыцарь, перебрасывая мне непонятный предмет.- И отдала мне это на память.
Я развернул листок и замер. Это была одна из тех невероятно четких и подробных блестящих картинок, которые Ксенон носила в кошельке. Я потрясенно вглядывался в счастливые, беззаботно смеющиеся лица двух людей, сидящих на ярком полосатом покрывале, постеленном на песок,- самой Ксенон и молодого мужчины, ее старшего брата. Еще раз я отметил, что они совершенно не похожи друг на друга, да и солидная, по людским меркам, разница в возрасте, лет тринадцать — пятнадцать, не меньше, сразу бросалась в глаза. На заднем плане виднелась огромная масса воды, сливающаяся с горизонтом,- наверное, это было море.
— Почему?
— Что почему? — удивился Ариан, протягивал руку за картинкой.
— Почему она не оставила ничего на память мне?
— А тебе так нужно что-то, чтобы помнить ее?